Даркофем

[aelen]

Этот неловкий момент, когда твой первый в жизни рейтинговый фик - дарковый фемслэш.
Но бывает. Ну захотелось.
Изначально планировался, как мини, но потом процесс что-то разошёлся.
Вообще с этим фиком связано много приключений, но это уже совсем другая история.

Название: Коррозия личности
Канон: BlazBlue
Автор: Aelen
Бета:  Squalicorax,  .Вэл
Размер: миди [4286 слов]
Пейринг/Персонажи:

спойлеры

Сайя/Цубаки Яёй, немного Джин Кисараги/Цубаки Яёй
Категория: фемслэш
Жанр: PWP, доминирование, hurt/comfort, фут-фетиш
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Если ты считаешь, что ничего не стоишь, то зачем другим считать иначе?
Предупреждение: спойлеры, измененное состояние сознания, эмоциональное насилие, первый раз
Примечание: написано на  WTF Combat 2015 для команды  WTF BlazBlue 2015

Читать дальше

- Кроме того, возрастает активность повстанцев в Вадацуми, зафиксированы попытки нападения на штаб NOL и отдельных солдат в черте города. Может потребоваться высылка отряда для подавления…
Сайя подняла руку, делая Цубаки знак, что та может остановиться.
- Нет смысла продолжать. Мне и так очевидно всё, что ты можешь сказать, равно как и то, что происходит в Икаруге.
Цубаки кивнула. Ей в свою очередь было ясно, что Императора с самого начала не интересовал отчёт, который Цубаки могла представить, раз она не пожелала принять её в тронном зале, а позвала к себе в комнату, не озаботившись даже тем, чтобы надеть свою мантию.
- Тогда позвольте мне удалиться. Спасибо за ваше внимание.
Цубаки поклонилась и готова была развернуться и выйти, но Сайя снова остановила её.
- Стой. Мне становится скучно, когда мошки, против которых мы сражаемся, вынашивают планы, боясь напасть, - на лице Сайи мелькнула мягкая улыбка. – Давай поговорим.
- Да, Ваше Величество, - Цубаки осталась в комнате и опустилась на одно колено, давая знак, что она готова внимать словам своего повелителя.
Сайя пристально оглядела Цубаки с ног до головы. Чёрные одежды, показывавшие, что та отдала слишком много света, чтобы получить силу. Когда-то они были белыми, но гниль проникла настолько глубоко, что проявилась не только изнутри, но и снаружи. Пустые, почти стеклянные глаза, лишившиеся последней искры собственной воли, цвета «Рубина, пожирающего разум» - заклинания, которое сейчас опутывало сознание Цубаки. В этих глазах не отражалось ничего, кроме образа Сайи – Императора, который поведёт за собой вперёд и этот мир, и саму Цубаки. У Цубаки было человеческое тело, но сейчас она была похожа на куклу куда больше, чем те искусственные юниты Муракумо, которых наштамповали на основе Сайи.
Наибольшим проявлением доброты к тому, что осталось в душе Цубаки от человека, которым она была, было бы доломать его. Освободить.

Когда Цубаки смотрела на своего повелителя, ее охватывал трепет. Император – лицо, которое было дозволено видеть только главам семей Дуодесима. Та, кто держит на своих плечах порядок и стабильность. Та, кто не забыла про Цубаки, когда от неё отвернулись все. Цубаки понимала, что сама она маленькая пешка в этой игре, но она была готова отдать службе всю себя, сделать всё, что от неё зависит. Исполнить любую просьбу Императора, будь она большой или маленькой прихотью. Не отводить от неё глаз до самой последней секунды.
- Скажи мне, Цубаки Яёй, - начала Сайя, опираясь на свою кровать и закидывая ногу на ногу. Разговор предстоял достаточно неформальный. – Что значит для тебя слово «честь»?
- Моя честь в следовании моим принципам и в служении вам, Ваше Величество.
- Продолжай, - кивнула Сайя.
- Моя мечта – достичь мира, в котором не было бы войны. Сейчас мы наиболее близки к этому идеалу. Война между государствами невозможна, когда все территории находятся под единым управлением. Поэтому я намерена сделать всё, чтобы поддержать власть и единство NOL, и уже на основе него добиваться системы, в которой люди могли бы гармонично сосуществовать. Мы не можем допустить революции, которая повлечёт за собой только жертвы.
- Хорошо.
- Семьи Дуодесима созданы для служения вам, мой Император. Мы должны быть на передних фронтах борьбы за идеал человечества. И я, Цубаки Яёй из семьи Яёй, не собираюсь подводить вас.
Цубаки как никогда была уверена в словах, что она говорила. Куда увереннее, чем тогда, когда она пыталась уговорить своих друзей вернуться, но не добилась ничего, кроме предательства и собственного ослепления.
- Хороший ответ, Цубаки Яёй – Сайя один раз хлопнула в ладоши. – Я вижу в тебе преданного члена Либрариума. Тебе не стоит сидеть на полу. Можешь встать.
- Я не имею права стоять, когда вы сидите, Ваше Величество.
- Тогда я тоже встану.
Сайя поднялась с кровати и обошла Цубаки, заходя ей за спину. Цубаки встала, повинуясь просьбе.
Но того, что произошло дальше, она не могла ожидать. Сайя медленно, неторопливо провела пальцами по её щеке, очерчивая овал лица Цубаки.
- Ты хорошая девочка, Цубаки Яёй.
Изнутри Цубаки почувствовала укол страха, но она понимала, что не может этого показать. Император знала, что делает, всегда знала. Цубаки должна была только подчиняться.
Сайя коснулась её век.
- Ты ослепла, но я вернула тебе зрение.
- Да, Ваше Величество.
Это была правда, и Цубаки была благодарна за это. Зрение – способность, которую она потеряла. Потеря, ставшая даром, ниспосланным ей Императором.
- Ты видишь только то, что я хочу, чтобы ты видела.
- Да, Ваше Величество.
Сайя повела свои пальцы ниже. Вдоль лица к линии шеи. Вдоль шеи – к ключицам. От ключиц – к груди. Обвела грудь Цубаки и мягко обхватила ладонью снизу.
- И твоя душа, и твоё тело принадлежат мне, Цубаки Яёй.
- Да, мой Император.
Голос Цубаки выдавал её замешательство и волнение, но она не шевелилась в попытке отстраниться. Лицо не дрогнуло – формальная маска почтения оставалась неизменной.
- Скажи мне, - Сайя отпустила её грудь и продолжила движение. – Готова ли ты пожертвовать ими ради меня?
Сайя положила свою руку на талию Цубаки и, добавив вторую, обняла за пояс. Сайя была ниже Цубаки, но та чувствовала, как Император возвышается над ней. Её сила, её величие были несравнимы с силой самой Цубаки.
- В свете идеала, к которому вы стремитесь, - Цубаки невольно сглотнула, - любая моя жертва будет мелочью. Я готова отдать жизнь ради вас и нашей борьбы.
- Нашей? – в голосе Сайи послышался смешок. – Хорошо.
Сайя отпустила Цубаки и грубо толкнула её на кровать.
- Раздевайся. Устроим тебе маленькую проверку на преданность, если твоя жизнь действительно настолько ничтожна, как ты говоришь.
Цубаки дёрнулась. Страх, который она чувствовала, стал яснее – первичная эмоция человека, которую было сложно подавить даже заклинанием. Но вскоре это прошло.
Цубаки верила своему Императору, верила больше, чем кому-либо, верила больше, чем себе. Если так надо – так надо.
Волнение сменилось спокойствием, и чёрные одежды Изаёй, нижнее бельё и обувь были аккуратно сложены рядом. Сайя сама сняла сложенное одеяло с кровати, оставляя только белые простыни. Она знала, что даже если внутренне Цубаки против, она не сможет воспротивиться ни одному приказу – если попробует, «Рубин» сам сделает всю работу за неё.
Обнаженная, Цубаки сидела на кровати в покоях Сайи под её оценивающим взглядом.
- У тебя неплохое тело, Цубаки Яёй. Было бы жалко жертвовать им просто так, - тихо посмеялась Сайя.
- Спасибо за похвалу, Ваше Величество.
Сайя взяла руками лицо Цубаки с обеих сторон.
- Давай же, Цубаки Яёй, - Сайя присела на кровать рядом с ней. Покажи, что ради своего долга тебе безразлична честь твоего тела.
Когда Сайя поцеловала её, Цубаки испытала шок. Это был её первый поцелуй: в школьные годы она вела себя правильно и сдержанно, а после отдала всю себя службе, намеренно не оставляя на подобные дела времени. Это был поцелуй её Императора – той, на которую она могла смотреть лишь как на бога. Язык Сайи был горячим, живым, он касался её собственного языка, от кончика до самой глубины, пробегал по её зубам, вызывал чувство, которого Цубаки не испытывала раньше. Он был человеческим. Продолжая целовать, Сайя снова взяла Цубаки за грудь и мягко сжала в своих ладонях. На этот раз между её рукой и грудью Цубаки уже не было одежды. Цубаки дернулась, её ноги инстинктивно сжались плотнее, но прикосновение чужих рук, чужой кожи к её груди было приятным ощущением.
Сайя оторвалась от губ Цубаки, и из её приоткрытого рта протянулась струйка слюны.
- В следующий раз – отвечай на поцелуй. Это честь, которую я тебе оказываю.
- Да, Ваше Величество, - взволнованно, но вдохе, произнесла Цубаки. – Простите меня.
Сайя отпустила грудь и её руки продолжили свой путь. Одной она обняла Цубаки сзади, гладя по спине, другая мягко, медленно, шла вниз по линии живота, обходя пупок, спускаясь к тазу, к лобку, ниже. Ноги Цубаки сжались ещё сильнее, но Сайя ворвалась между ними, достигая промежности. Руки Сайи были холодными, но Цубаки чувствовала там, внизу, жар. Цубаки поняла, что ещё чётче осознаёт все эти прикосновения, что не осталось ничего, кроме них, кроме этого жара, кроме поглаживания второй руки по спине. Это объятие окутывало, в это чувство хотелось провалиться полностью.
- Ложись и раздвинь ноги.
Цубаки кивнула и сделала так, как сказала ей Сайя. Её охватила дрожь. Но она уже поняла, на что идёт. В голове мелькнула мысль о том, что отдать свою девственность Императору было неплохим вариантом. Если Император желает, то это – малый дар, который Цубаки может ей преподнести.
Цубаки ожидала, что Сайя сразу войдёт в неё, но этого не произошло – Сайя раскрыла её половые губы, нашла клитор и легко нажала на него, после чего начала обводить его пальцем, постепенно сужая круг.
Сайе не просто хотелось увидеть, как эта девочка с готовностью отдаёт свою невинность человеку, которому всего лишь служит. Сайе хотелось увидеть, как она получает от этого удовольствие.
Мягкие движения пальцев там, где Цубаки никогда не касалась себя сама, нравились ей. Это было даже лучше, чем она ожидала. У неё вырвался громкий вздох, который она не успела сдержать.
- Не стесняйся. Если захочешь кричать – кричи. Мне нравится этот звук.
Жар и тяжесть становились всё сильнее, а прикосновение руки Сайи – всё приятнее. Это был первый раз Цубаки. Сайя почувствовала влагу на своих пальцах и усмехнулась.
- Что ж, начнём.
Она ввела в Цубаки один палец.
Порча разъедала душу Цубаки изнутри – это проявлялось в её слепой преданности, которой уже не могли противиться ни логика, ни собственные чувства. Порча была видна снаружи – по тусклым красным глазам, чёрным одеждам и действиям, в которых не осталось ни жалости, ни сострадания. Пускай же и тело тоже будет испорчено изнутри.

Сначала ощущение пальца Сайи в ее теле казалось Цубаки странным. Что-то вторгшееся, чужеродное, лишнее. Но Сайя начала им двигать: медленно, аккуратно, то глубже, то почти вынимая его, но не до конца, задерживаясь у входа. Углубляла его снова, проводила по стенкам влагалища, изучая их. Цубаки издала стон. Она не могла лгать своему Императору и своему телу – ей нравилось это.
- Какая чувствительная девочка.
Сайя наклонилась, чтобы ещё раз поцеловать Цубаки, и на этот раз Цубаки ответила ей. У неё совсем не было опыта, но она пыталась сделать поцелуй как можно чувственней: провести по языку Сайи, оплести его своим.
Цубаки понимала, что Император оказывает ей честь. Выполняет своё желание, её желание, их желания вместе. Из всей массы преданных слуг она выбрала Цубаки. Цубаки Яёй, которая не имела права даже быть посвященной в тайну личности Императора. Цубаки Яёй из Нулевого отряда, на который вся остальная армия смотрит как уборщиков мусора, на падальщиков. Её, разменную пешку, к словам которой не прислушались даже друзья. Она добилась этого – она стала особенной, её выделили. Её, ту, способности которой всегда были в тени способностей Ноэль(той просто повезло), про которую забыл после травмы из-за войны Джин (нет, на самом деле он был эгоистом, всегда был, почему она не замечала этого?).
Цубаки разорвала их поцелуй и сказала это вслух:
- Спасибо вам.
Сайя улыбнулась – одобряюще, как мать своему ребенку, нежно, как девушка своей любовнице.
Цубаки была готова и Сайя вставила в неё два пальца – уже быстро, резко. Цубаки вскрикнула – на этот раз ей стало больно.
Действительно ли она этого хотела? Она думала, что не была готова отдавать свою девственность. Она боялась, боялась, боялась.
Сайя вытерла кровь с пальцев о простыню – два всё-таки порвали плеву.
Цубаки, немного дергаясь, тяжело дышала.
- Успокойся, - прошептал ей на ухо вкрадчивый голос. - Дальше будет приятнее, - и два пальца снова вошли в Цубаки. На этот раз ласка не была изысканной: Сайя просто ритмично вставляла и вынимала их. Она не лгала – боль прошла. От резкости, от силы, полноты стало только лучше. Цубаки хотелось больше. Она начала двигать бёдрами навстречу пальцам Сайи. Глаза застилала пелена, хотелось провалиться в это новое чувство удовольствия и больше ни о чём не думать, не сомневаться. Она часто и громко дышала, хватала губами воздух, легко постанывая в ответ на движения Сайи. Из этого оцепенения Цубаки вырвал голос её повелителя:
- Но ведь на самом деле ты бы хотела, чтобы это был Джин Кисараги, не так ли? Чтобы он был твоим первым.
При звуке знакомого имени, его имени, внутри Цубаки всё сжалось, она подалась вперёд ещё сильнее, застонала ещё громче.
- Мне не нужен никто, кроме вас мой Импе...
- Говори правду, - твёрдо, с приказом и злобой в голосе оборвала её Сайя.
Голову Цубаки пронзила резкая боль – сама она не знала о существовании «Рубина», но он наказывал Цубаки за попытку солгать. «Говорить правду» тоже было приказом, и она физически не могла противиться ему.
Пальцы Сайи вошли ещё глубже.
- Да! – простонала Цубаки, не имея возможности как-то уклониться от ответа. Мысль о Джине причиняла ей боль. От мысли о Джине ей стало ещё лучше.
- Расскажи мне подробнее. Отпусти это. Или предайся с головой, – тон Сайи уже не приказывал, а советовал.
Когда-то Цубаки думала, что любит Джина как брата – того, которого у неё никогда не было, но который был ей так нужен. После она не была уверена, любит ли его всерьёз, или это просто симпатия, ребяческое наваждение юных лет. Потом она решила, что хочет поддерживать его, чем бы её чувство ни было. Что ей просто хочется быть рядом с ним. И совсем необязательно, чтобы однажды Джин взял и прижал её к себе. Чтобы они стали ближе, чем они уже есть. Что ей даже во снах не грезилось то, как они сливаются воедино, как хотя бы ненадолго он становится её и только её, то, чего никогда не будет на самом деле.
Но сейчас приказ не давал ей лгать ни себе, ни Императору.
- Я… Я хочу его, - Цубаки снова подалась вперёд, насаживаясь на пальцы Сайи, и её слова прозвучали почти как всхлип.
Сайя смотрела на неё и улыбалась. Цубаки было неловко видеть эту улыбку, стыдно выдавать свои слабости перед Императором, стыдно признаваться, что её тёплое чувство не было лишено этих постыдных, похотливых красок.
Но Цубаки было хорошо, и, продолжая думать обо всём этом, она всё быстрее и настойчивее двигала бёдрами, всё теснее сжималась вокруг пальцев Сайи, всё громче стонала.
- Знаешь, а я ведь когда-то была его сестрой, - вдруг сказала Сайя. - Не как ты, его настоящей сестрой.
Глаза Цубаки резко распахнулись.
- Я называла его «братом» точно так же, как ты, раньше, чем ты. Я вижу, ты удивлена. Но ты видела, тогда, около Котла, он меня узнал. Ты мне не веришь?
- Нет, я верю каждому вашему слову, – между попытками набрать воздуха сказала Цубаки, но в её голосе слышалась обида. – Но как?..
- Длинная и долгая история, - не пожелала объяснять Сайя. – Но тебе не кажется, что, может, ты для него была всего лишь моей заменой?
Сайя заметила – этого было достаточно, чтобы вызвать в уголках глаз Цубаки слёзы. Она нашла болевую точку Цубаки. Сайя остановилась, и пальцы застыли внутри.
- Хочешь, когда мы победим, я отдам Джина Кисараги тебе? Можешь полюбить его снова. Можешь отомстить ему. Можешь сделать его своей комнатной собачкой – что угодно. Он будет в твоей власти так же, как ты сейчас в моей.
Но Цубаки удалось удивить её. Пальцы Сайи были неподвижны, но Цубаки сама начала двигаться навстречу, опираясь на свои руки.
- Нет… - она запрокинула голову, хватая воздух. Её мысли были спутаны, но её ответ звучал твёрдо и чётко. – Джин Кисараги – дезертир и предатель по отношению к вам и к Либрариуму. Он посмел восстать против вас. И он, как и все предатели, должен быть казнён. Мои личные желания здесь значения не имеют.
- Вот как. А Ноэль Вермиллион? Что ты думаешь о ней?
- Ноэль… - при упомнании этого имени Цубаки ощутила привкус ностальгии, запах свежей листвы парка, в котором они гуляли вместе, шёпот секретов, которыми делились в темноте. Горечь слёз, которые были у них на глазах, когда они прощались. Все эти чувства заволокла пелена – пелена зависти, ревности. Ноэль заняла место, которое должно было принадлежать ей. За доброй улыбкой, за наивными глазами скрывалась та, кто отобрала у Цубаки её мечту. Действительно ли Ноэль этого не понимала? Или понимала, но игнорировала?
Забыли, все, кем она дорожила, забыли про Цубаки Яёй.
Цубаки Яёй ненавидела Ноэль Вермиллион.
Сайя придвинулась к Цубаки ещё ближе и увидела то, что её впечатлило. В глазах, в уголках губ Цубаки, играла слегка безумная, преисполненная желания искра. Цубаки Яёй улыбалась.
Цубаки остановила своё движение:
- Джин, Ноэль, Макото, все, все – предатели, лжецы, преступники! – сказала она. В её голосе слышалось веселье. – Они должны быть казнены, убиты, наказаны! Я сделаю это своими руками. Они должны понять, что значит ослушаться справедливости. Пожалуйста, дайте мне сделать это!
В наступившей тишине комнаты застыл нервный смех Цубаки, и тогда Сайя рассмеялась вместе с ней.
- Хорошо. Делай, что тебе вздумается. А я тебя вознагражу.
И Сайя добавила третий палец. Естественной смазки было уже достаточно, и он легко проскользнул внутрь. Трём пальцам внутри оказалось тесно, но от этого обеим девушкам было только приятнее. Цубаки издала радостный крик, уже не скрывая и не отрицая своего удовольствия от происходящего. Ей нравилось то, что движения Сайи стали грубее, ей нравилось чувствовать кого-то внутри себя, ей нравилось чувство, которое заполняло всю её изнутри. Оно захлестывало, захлёстывало само её существо.
- Ты с такой готовностью стала моей слугой потому, что ты не хочешь ничего решать. Тебе хочется, чтобы я решила всё за тебя, а ты пошла по протоптанному мной пути.
- Да… - стонала Цубаки. – Я готова пойти за вами… По любой дороге.
- Как только ты оказалась на распутье, ты потерялась и впала в темноту.
- Да…
- Ты не знала, кому верить, и не хотела довериться самой себе.
- Ты всю жизнь играла по одним и тем же данным тебе правилам и сбилась, как только кто-то близкий поставил их под сомнение.
- И тогда пришла я и спасла тебя.
- Я указала тебе путь, я стала твоими глазами, и ты с радостью ухватилась за меня, потому что это было шансом сохранить последние ошмётки того, во что ты верила.
- Ты не хочешь думать. Ты не хочешь искать свой путь. Ты хочешь довериться мне. Быть моей. Чтобы я решила всё за тебя.
- Ты слаба. Но я направлю тебя. Я помогу тебе.
- Да…
Каждая реплика Сайи получала «да» в ответ, и было уже невозможно разобрать, знак ли это согласия со словами Сайи или просто того, что Цубаки было хорошо от того, как пальцы Сайи двигались внутри неё.
- Вместе мы добьёмся мира, о котором ты мечтаешь.
- Да! – последний крик Цубаки был самым громким – она готова была достигнуть оргазма. Но Сайя не дала ей этого сделать, и вынула пальцы, отстраняясь.
- Хватит.
Она поймала на себе взгляд недоумения и недовольства в еще затуманенных наслаждением глазах. В другой ситуации за такой взгляд, обращённый к Императору, любого бы ждало суровое наказание, но сегодня Сайя была расположена добродушно и готова была его смягчить.
- Я сделала тебе подарок, теперь сделай кое-что и для меня.
- Всё что угодно, мой Император – еле пролепетала все ещё не оправившаяся Цубаки.
- Садись на пол.
Цубаки села на одно колено точно так же, как садилась. Но было одно очевидное различие - сейчас она была совершенно нагая.
- Вот, - Сайя, которая всё это время не раздевалась, вытянула вперёд ногу. – Покажи мне свою преданность ещё раз. Вылижи мне обувь.
- Да, Ваше Величество.
Цубаки подползла, села, подобрав под себя ноги, взяла двумя руками ступню Сайи и коснулась губами носка туфли. Цубаки сама уже не понимала, хочется ли ей это делать или нет. Ей и не приходилось думать – «Рубин» решал всё за неё. Любой приказ должен быть исполнен.
Но Сайя видела, что Цубаки делала это без отвращения, без принуждения. Наоборот. Она старалась, аккуратно проводила мокрым розовым языком по кожаному верху обуви, по подошве, слизывая пыль, медленно, старательно, стараясь не пропустить даже маленького кусочка. Цубаки словно сама увлеклась этим процессом. Сайя даже пожалела, что к её приезду так хорошо вычищают полы, и на её туфлях совсем не было грязи: тогда бы эта сцена стала ещё унизительнее.
Вспотевшая, возбуждённая – между ног у Цубаки всё ещё влажно блестели потёки её смазки, - грязная, безвольная, сидящая на полу дочь благородного дома, смиренно вылизывавшая обувь своего повелителя – что могло выглядеть более жалко. Под стать всему тому, что ты пыталась похоронить глубоко в своей душе, глупая девочка. Сайе даже стало противно.
Она пнула Цубаки ногой, которую та вылизывала, и девушка от неожиданности отлетела назад и опрокинулась на пол. На её подбородке, куда пришёлся удар подошвы, остался красный след.
- Отличная работа, - сквозь зубы процедила Сайя и глубоко выдохнула. Другого эффекта быть и не могло. Ей показалось, что Цубаки издала тихий стон – уже от боли в челюсти. Но Цубаки готова была терпеть эту боль – ради того, во что она верила, ради Императора, который претворит это в жизнь, она готова была выдержать всё. Куда сложнее казалось стерпеть то, что её тело всё ещё горело, что она чувствовала усиливавшуюся тяжесть внизу, ей хотелось выпустить себя на волю, кончить – сделать то, чего ей не удалось в прошлый раз.
- Хорошо, я переборщила. За сегодняшнее можешь просить, что хочешь. Ты прошла испытание.
Сайя ждала, что Цубаки поднимется. Но она села на полу и снова потянулась к своему влагалищу. Цубаки раскрыла его, показывая Сайе, и сама вставила пальцы внутрь – сразу два – и застонала.
- Я хочу… Ещё…
- После всего этого? – Сайя усмехнулась. – Кто бы мог подумать, что такая приличная девушка окажется такой похотливой. Прекрати ублажать себя и ложись на кровать. У меня есть идея получше.

Когда Цубаки, обессиленная, легла обратно на кровать, Сайя наконец разделась, но только ниже пояса: на табуретке возле кровати остались лежать обувь, хакама и нижнее бельё.
- Да, лежи вот так.
Сайя нагнулась сверху и пальцами провела по щеке Цубаки, прежде чем развернуться так, что теперь ягодицы Сайи упиралась в лицо Цубаки.
- Лижи мой анус. Доставь и мне удовольствие. А я в долгу не останусь.
- Да… - Цубаки была готова начать, но спохватилась. – Ваше Величество.
Вслед за обувью – самая грязная часть человеческого тела. Сайе было приятно – язык Цубаки нежно облизывал колечко ануса, а потом проникал внутрь, щекоча и доставляя удовольствие своей влагой и движением. Цубаки сосредоточилась на этом, забывая даже про собственное удовлетворение.
Сайя же снова нашла вульву Цубаки и стала ласкать её – уже ртом. Сначала – немного подразнила языком клитор, потом проникла внутрь влагалища Цубаки.
Рот Цубаки был занят, но она ждала этого, и послышался приглушенный стон. Пальцы Сайи были холодными, но её язык был горячим, он изгибался, он давал Цубаки то, чего ей сейчас так хотелось – отдаться плотскому удовольствию, сиюминутным желаниям и власти Император. А потом – потом она сделает то, что от неё требуется. Убьёт всех, кого нужно. Сохранит мир, о котором мечтает.
Наконец, Цубаки достигла своего предела. Она вынула язык и вскрикнула в экстазе, жар, который заполнял её тело, рассеялся волнами, она затряслась от удовольствия. Император выполняла свои обещания.
Сайя поднялась, чтобы понаблюдать за вжавшейся в простынь Цубаки, которая ещё полминуты продолжала дрожать. Цубаки была обессилена, но прежде, чем отпустить её сознание, Сайе хотелось ещё кое-чего: на господине не должна была оставаться грязь от раба.
- Ты испачкала моё лицо. Оближи.
У Цубаки не хватило сил даже на ответ – она приподнялась на руках и начала слизывать смазку с лица Сайи так же, как вылизывала её обувь. Во рту оставался солоноватый привкус, но Цубаки было всё равно – она делала то, что говорят.
- Молодец. Хорошая девочка. – Сайя погладила её по волосам. – Можешь остаться спать здесь, я уйду в другие покои.
Когда Сайя оделась и ушла, Цубаки наконец-то позволила сну забрать себя, сжимая в руках испачканные собственной кровью простыни.
Ей просто хотелось всё это забыть.

-Ну и как она тебе? – спросил Хазама, не отрываясь от клавиатуры, на которой он что-то печатал. Сайе не хотелось даже заглядывать в экран, чтобы узнать, что там. Наверняка это была какая-то бессмыслица – большего от Хазамы Сайя не ожидала. Даже при том, что роль капитана разведки его ни разу не интересовала, он старательно поддерживал прикрытие, заполняя все отчёты – фальшивые и настоящие.
- Неплохая находка, Хазама. Послушная девочка. Чувствительная. Восприимчивая. Масса эмоций, которыми легко манипулировать. И, как оказалось, даже страстная.
- Вот как, - Хазама оторвался от экрана, чтобы посмотреть на Сайю. – Значит, и от мусора какой-то толк да бывает. Может, и мне попробовать?
- Попытайся, только в отличие от меня, к тебе она такого пиетета не испытывает – Сайя усмехнулась. – Рискуешь получить отказ, удар в живот, возможно, чем-то колюще-режущим. И жалобу о тебе на моё имя. Впрочем, с магией Фантома и у тебя получится.
Хазама развёл руками.
- Хочешь сказать, что так менее интересно? Или что сейчас она действовала по своей воле?
- Частично, - кивнула Сайя. – Скорее, я думаю, что она сама уже не понимает, где её личность. Скоро они сольются с «Рубином» воедино.
- Как и ожидалось, - Хазама вернулся к процессу печати в знак окончания разговора.
- Знаешь, я повышу её до майора. Притащенный тобой «мусор» и будет тобой командовать.
Хазама бросил на неё недовольный взгляд.
- Неплохая шутка. Ненавижу твоё чувство юмора.
- Взаимно.

Иногда, когда человек просыпается, у него наступает момент прозрения. Он забывает обо всех проблемах и делах, что лежали у него на душе, и несколько минут ощущает чистоту и ясность мыслей перед тем, как на него снова навалится всё, что тянуло его вниз.
Перед тем, как проснуться, в комнате, где лежала Цубаки Яёй, был слышен шёпот.
- Макото, Ноэль… Джин… Спасите…
Но, когда рубиновые глаза открылись, цепь стянулась снова.
Предатели должны были быть уничтожены.

***
Они победили.
Иногда, когда Джин задумывался, он понимал, сколько осталось позади за год, когда мир начал меняться. Безумие, битвы и погоня за братом, Цубаки, которую он едва не потерял. Вынужденное сотрудничество с её друзьями ради её спасения. Столкновение лицом к лицу с тем, что тянуло за ниточки этот мир.
Сейчас Цубаки переплетала свои пальцы с его, и это было знаком того, что всё закончилось.
Всё-таки этот мир давал ему слишком много шансов.
Они сидели на диване в его квартире, чашки с чаем из пакетиков, забытые, стыли на журнальном столике, сумерки теплого летнего вечера заливали комнату, и они словно дрейфовали посреди ласкового южного моря, полного уютным молчанием.
Джин ждал, и она сама потянулась к нему. Прикосновение перетекло в поцелуй, наливаясь жаждой и страстью, но Цубаки вдруг отвернулась и отстранилась.
- Нет, я так не могу, - она уткнула взгляд в колени, пряча лицо. – Я должна рассказать тебе кое-что.
Джин сел прямо и сложил руки, приготовившись выслушать.
- Если тебя что-то тревожит, выскажи это сразу, - Джин пристально смотрел на неё: он понял, что речь шла о чём-то серьезном.
- Это было тогда, когда я, - Цубаки запнулась, набирая воздух, - была под контролем Императора. Ты, наверное, помнишь…
На секунду в нём всколыхнулся гнев. Он мог себе представить, что произошло. Ему захотелось лично подняться, найти всех, кто был в этом замешан, и как можно более болезненно расправиться с теми, кто посмел причинить Цубаки боль.
Глубокий вдох – и он успокоился. Все они и так уже были уничтожены, а Цубаки нужно было совсем не это.
Сейчас нужно было просто обнять её – крепче, чем раньше.
- Я всё понял. Можешь не продолжать. Я готов подождать – ты сама решишь, хочешь ли этого и когда будешь готова.
Цубаки покачала головой, намекая, что не в этом дело.
- Понимаешь, я не могу сказать, что даже противилась этому… Я… Мне стыдно… - она прерывалась, подбирая нужные слова, чтобы объяснить, почему она чувствует вину перед ним.
- Хватит. Все мы делаем ошибки.
Это относилось к ним обоим.
Но может, вместе они могли бы помочь друг другу их исправить.