Раскуриванием идеи, которую подал переводчик, мы занимались вместе, а потом я упросила Листа мне про это написать, за что Листу огромнейшее спасибо и лучи любви
Думаю, ты не против перепоста?
11.07.2011 в 18:42
Пишет Листяка:1/3 фика - сопли в сахаре.
еще 1/3 - неудавшийся психодел.
последняя треть - стрррашный псевдофилософский пафос.
Х____х
еще 1/3 - неудавшийся психодел.
последняя треть - стрррашный псевдофилософский пафос.
Х____х
btw, это представляет из себя некий фик с пейрингом Деймон Спейд/девушка
рейтинг PG, ящетаю.
оно странное, но, я надеюсь, не самое ужасное .__.
посвящается Аэлен
мне не принадлежит ничего.
идея имени девушки принадлежит Аэлен.
идея основы фика принадлежит гугло-переводчику.
не претендую на то, что в каноне все так и было. просто хотелось написать о том, что именно могло случиться с ней. повторяю еще раз - гугло-переводчик, спасибо!
предупреждение: умерли все. кроме Спейда. ибо канон.
автор понимает, что сие - далеко не шедевр, но ему бы очень хотелось увидеть комментарии прочитавших. вот правда ._.
читать дальше
Ее звали Анжелика и, пожалуй, она была единственным человеком, которому когда-либо открывался Деймон.
Когда-то давно, еще до встречи с ней, Спейд все время старался затолкать все свои настоящие чувства и эмоции куда-то подальше, лишь бы о них не прознали окружавшие его люди. Смотреть на свою маску хитрого и умного иллюзиониста разрешалось всем; узнать же настоящего Деймона Спейда не было позволено никому, даже самым близким людям. В этом, пожалуй, и заключалась сила Деймона, предпочитавшего тьму тайны оголению души.
Она же ворвалась в его жизнь как-то слишком внезапно, легким весенним ветром, который так напоминала. Хрупкая, воздушная, она совершенно не была похожа на всех тех погрязших в плотской жизни женщин, с которыми Спейду приходилось сталкиваться раньше. Она походила на ангела, совершенно случайно оказавшегося на Земле, такой низкой и грязной, абсолютно не подходящей для него. Может быть, Деймон думал так из-за ее имени, идеально подходившего девушке, может быть все дело было в ее тонкий, притягивающих внимание чертах лица - кто знает.
Кто знает, кем она была на самом деле, но для Деймона Спейда она была чуть ли не главным смыслом жизни.
Звучало это нелепо, особенно учитывая натуру хранителя Вонголы - но вряд ли бы кто-то ошибся, если бы именно так назвал Анжелику. "Смысл жизни" - это звучало громко, вызывающе и слишком не нравилось ей самой. Она качала головой, когда Деймон называл ее подобным образом, и только вздыхала, говоря о том, что уж точно не достойна таких громких титулов. И смеялась, когда смущенный Спейд несмело запускал пальцы в ее легкие, воздушные светлые локоны, притягивая к себе.
Ее звали Анжелика, и она была тем самым ангелом, сошедшим с небес, чтобы оберегать Деймона Спейда от его личных демонов. Низкого, самого обычного человека, абсолютно недостойного подобных почестей.
В жизни Деймона Спейда существовал не только сошедший с небес ангел, но еще и целое полчище мелких демонов, мешающих нормально жить. Или хотя бы существовать.
Демоны собирались вместе, превращаясь в безумие и нападая на Деймона, словно издеваясь над ним. Над обычным смертным, имевшим наглость взять себе подобное имя, противоречащее всем законам жизни и смерти. Демоны мстили своему тезке, и эти короткие приступы какого-то странного, липкого и черного безумия не давали молодому человеку жить спокойно. Спейд пытался бороться с этим безумием, но каждый раз одерживал поражение, падая куда-то в пропасть под аккомпанемент гнусного смеха.
Он падал, а перед глазами проносилась вся его короткая жизнь, так бездарно завершившаяся и не сулившая ничего прекрасного. Как будто он, проиграв своим демонам, своими руками уничтожил все то, что было его прекрасным смыслом жизни.
Он падал, чтобы очнуться на своей кровати, мокрым от пота и с трясущимися как у старика руками. Чтобы очнуться и почувствовать, как тонкие хрупкие пальцы сжимают запястье, а по лицу практически невесомо скользит ладонь, словно крыло ангела. Эти незатейливые жесты казалось возвращали Деймона в реальный мир, абсолютно не похожий на тот, который представлялся ему в этих коротких и странных приступах безумия. И Спейд верил в то, что оставался жить после тех сокрушительных поражений исключительно благодаря находившейся рядом с ним Анжелике.
Он, не в силах даже голову повернуть, мягко прикасался губами к ее ладони и слышал в ответ какие-то успокаивающие слова, ставшие для него бальзамом на душу. Ослабленный Деймон неподвижно лежал на кровати, позволяя своему ангелу ухаживать за собой, и мысленно клялся себе в том, что никогда никому не позволит причинить вреда этой девушке.
Вряд ли бы он смог жить дальше, если бы чьи-то руки в один момент уничтожили его смысл жизни.
Постепенно демоны, не в силах тягаться с искренней заботой этой девушки, начали отступать. Безумие посещало Деймона все реже, а сам он, казалось, даже начал забывать о том, что когда-то в его жизни были приступы страха из-за отравлявших его существование кошмаров.
И даже Джотто, прекрасно знавший об этом странном безумии Спейда, чувствовал, как меняется Деймон, прежде часто нервный и вечно пытающийся существовать жизнью одиночки. Босс Вонголы никогда не говорил о своем знании самому Спейду, но не мог не сказать об этом самой Анжелике, лишь несмело улыбнувшейся боссу молодой семьи.
С того момента эти абсолютно разные люди были связаны какой-то невидимой никому нитью тайны, словно оберегавшей ничего не подозревавшего Деймона, даже не подозревавшего о том, что о нем есть кому заботиться.
Жизнь медленно шла своим чередом, казалось - по тем законам, которые были установлены навсегда. И Деймон пытался почувствовать эту жизнь, не забывая однако и о всех ее ловушках.
Он жил, так, как считал правильным, не задумываясь о прошлом и пытаясь предугадать все действия будущего, и был абсолютно уверен в том, что ход жизни вряд ли сможет нарушиться. Он ведь был самым обычным человеком с самыми обычными желаниями - создать вместе со своим боссом сильную Вонголу, прожить всю жизнь с любимой девушкой и не задумываться о смерти до того момента, когда она сама не напомнит о своем существовании. Он жил так, как жили тысячи людей по всему миру, позабыв о постоянной бдительности.
И в какой-то момент он банально просчитался.
Однажды, после долгой передышки, безумие, о котором он успел и позабыть, триумфально вернулось к нему.
Демоны не давали прохода, и Спейд пытался продираться сквозь их полчища куда-то вперед, к свободе. Туда, где его должна была ждать Анжелика.
Его ангел, символ победы.
У безумия на этот раз было преимущество, оно словно стало сильнее за тот период, что не посещало Деймона. Сильнее, хитрее и безжалостнее. Оно смеялось на разный лад, дразнило его и не отпускало. Оно погружало мир во мрак, окрашивало стены комнаты в яркий цвет крови и заставляло Спейда метаться из угла в угол, как раненого зверя. Сжимало свои костлявые длинные пальцы вокруг его запястий и хриплым голосом о чем-то просило, будто пытаясь создать карикатурное подобие мольбы.
И глаза на этот раз у безумия были - пустые, холодные и жестокие. И губы, растянувшиеся в безобразной усмешке, напомнившей Деймону о всех его поступках.
Деймон задыхался, пытался хоть как-то вырваться на свободу, да только никак не получалось. Наверное, в этот раз его Анжелика никак не могла ему помочь, это безумие оказалось сильнее ее.
Воздуха не хватало, цепкие пальцы безумия вцепились уже в шею, с каждой секундой сжимаясь сильнее и сильнее - и в этот момент Спейд понял, что не может сдаться. Он не мог проиграть какому-то там безумию, даже не являвшемуся чем-то материальным, даже не имевшего ничего общего с иллюзиями. Он должен был вернуться в нормальный мир - туда, где его ждали его друзья, где возводилась Вонгола, которой в будущем была уготована великая роль. Туда, где была Анжелика.
Задержав дыхание, он нащупал в кармане сюртука нож - острый, недавно наточенный - и точным ударом вонзил его куда-то перед собой. И еще раз. И еще. И не останавливался до того момента, пока цепкая хватка не начала ослабевать, а на лицо Деймону не брызнула теплая кровь, которая словно освободила его от невидимых оков, сотворенных безумием. Его движения стали легче, четче, и почему-то невыносимо хотелось смеяться. Как будто он понимал, что жестоко расправившись с этими демонами сейчас, он больше никогда не встретит их.
Далекий крик стал для него финальным аккордом. Деймон Спейд выронил из чуть ослабевших рук нож и в тот же момент понял, что он снова падает куда-то в неизвестность - так, как падал всегда после неудачных для него встреч с демонами безумия.
Только на этот раз он падал куда-то не вниз, а вверх.
Вокруг было холодно, темно, а под чуть подрагивающими пальцами чувствовалась знакомая на ощупь ткань одеяла. Деймон попытался повернуть голову в сторону, но тело моментально пронзило болью. Он успокоился, не пытаясь предпринять новых попыток сделать хоть что-то - все равно помнил о том, что после борьбы с личными демонами ему всегда не хватало сил сделать хоть что-то. Так было всегда, и это не должно было вызвать никаких волнений.
Однако в следующее мгновение Деймону захотелось вскочить с кровати, даже несмотря на абсолютное бессилье. Потому что в это самое мгновенье ему, человеку пускай и смертному, но абсолютно не подверженному каким-либо низким человеческим чувствам, стало страшно.
Он не чувствовал знакомых хрупких пальцев, успокаивающе сжимающих его запястье.
Деймон паниковал редко, но именно сейчас он понял, насколько же сильно он умеет бояться. Так, как все остальные смертные, пускай и цепляющие на свое лицо маски хладнокровия и равнодушия.
- Деймон?
Он слышал этот голос как будто бы сквозь толстую каменную стену, но узнал его моментально. Страх не исчез никуда - уж если у его постели оказался сам Вонгола Примо, это явно не означало ничего хорошего.
Деймон с трудом открыл глаза, моментально прищуриваясь от резкого света. Но на неудобства было плевать. Сейчас ему хотелось задать Джотто как можно больше интересовавших его вопросов, да вот только и голос отказывался его слушаться, вместо отчаянных вопросов воспроизводя только хриплые стоны.
Джотто, кажется, понял его без слов.
- Деймон, она не придет. Она больше никогда не придет.
В тот момент самый обычный смертный человек Деймон Спейд понял, что страх его был абсолютно ненапрасным. У него больше не было ангела, готового оберегать его от кошмаров.
Джотто все ему рассказал.
О том, что Анжелику нашли зверски убитой на пороге его, Деймона, дома. О том, что сам он, Деймон, был сильно изранен после какой-то явно продолжительной борьбы с неизвестными. И о том, что это, судя по всему, сделали люди дона Росси, мафиози из соседнего городка, уже давно точившего зуб на людей дона Вонголы, как на единственных конкурентов.
Спейд слушал своего босса, практически никак не реагируя на эту историю - настолько он был ослаблен. Если бы он мог, то выл бы от собственной беспомощности и утеряных воспоминаний того дня. Он только слабо кивнул на прощание Джотто, а на самом деле хотел вскочить с кровати и, сжав воротник плаща своего босса, спросить его, почему же Вонгола, которую они строили все вместе, оказалась настолько слаба, что не смогла защитить самое дорогое одного из ее создателей. Он лежал на кровати, закрыв глаза, и чувствовал, как плачет где-то глубоко-глубоко в душе.
По ночам он не мог спать - просто лежал, глядя в потолок и шепча ее имя, словно не желая отпускать ее, признавать мертвой.
Ему было больно, страшно, одиноко - эти низкие эмоции вернулись к Деймону, впиваясь в его душу как огромные занозы. И он, ночами, пытался вытащить их при помощи своих иллюзий, да только попытки его проваливались одна за другой.
Он стал гораздо более слабее. Наверное, где-то наверху бог не только забрал у Спейда его ангела, но и навсегда отвернулся от него, не признавая силы вонгольского хранителя.
И тогда Деймон поклялся себе, что сделает все, лишь бы подобное никогда не повторилось.
Ни-ког-да.
Спустя пару недель, уже после того, как Деймон Спейд пришел в себя, в город пришла новость о том, что на особняк сеньора Росси было совершено нападение, в результате которого хозяин дома и все его родственники (не говоря уже и о подчиненных) были зверски зарезаны каким-то неизвестным.
Деймон Спейд изменился.
Он вновь отдалился от своих друзей. Он стал гораздо более хладнокровным, скрытым и научился плести более хитроумные интриги, чем раньше.
Теперь он жил только одной мечтой - перекроить существующую Вонголу так, чтобы она больше никогда не могла принести ее людям страданий. Чтобы она стала настолько сильной, насколько это возможно. Чтобы она стала напоминать неприступную крепость, готовую защитить живущих в ней людей.
Он начал существовать жизнью, полной интриг и лишенной эмоций - право слово, он бы с удовольствием отказался бы от нее, если бы мог. Но Деймон Спейд не хотел сдаваться настолько быстро.
Тем более, что в его жизни была хоть какая-то цель, пускай и не такая возвышенная, как раньше.
Тем более, что еще когда-то давно он слышал от Асари о том, что после своей смерти люди перерождаются - так гласили постулаты религии японца. И они, как ни странно, абсолютно не претили Спейду. Особенно сейчас.
Ведь он знал, что когда-нибудь обязательно снова встретит свою Анжелику - не важно, спустя год, два или сто. Но встретит.
Он найдет ее в любом обличии, в любом месте и она вернется к нему. К нему и той Вонголе, которую он обязательно возведет ради нее.