Вы никогда не пройдёте свой путь до конца, если будете останавливаться, чтобы бросить камень в каждую тявкающую собаку.
Предупреждение: со второй парой участников у нас вышел технический конфуз: два фика не помещаются в одном посте. Фанфик второго участника вы можете увидеть по этой ссылке. Отдать свой голос за понравившийся фанфик вы можете здесь.
Задание:
Сливы весенний цвет
Дарит свой аромат человеку...
Тому, кто ветку сломал.
Тиё (1703–1775)
Участник №1:
Название: Волонтеры.
Фэндом: D.Gray-man
Место действия и персонажи: Черный Орден за семь лет до основных событий манги.
Жанр: Slice of life.
Рейтинг: PG.
Дисклеймер: Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре, я поиграюсь и положу на место.
Предупреждения: pre-canon, вероятное AU, много букв про непопулярных персонажей; встречаются неотцензуренная брань и авторский фанон.
Написано на фикотурнир по мотивам хокку Кага-но Тиё:
читать дальше
0.
Фигура Малькольма Леверье была словно выточена из камня бесталанным монументалистом. Возможно даже, приверженцем авангардизма. Высоченный, громоздкий как архивный шкаф и с этой его воспитательской улыбочкой на суровом, рубленом лице, Леверье производил на людей слабых устрашающее впечатление, даже если просто входил в комнату, а не нависал над ними и не вопрошал строго: «А кого это мы в комнате прячем?»
И вся проблема сейчас заключалась лишь в том, что Канда слабаком не был.
- Никого, - процедил он в ответ и пригладил челку, взъерошенную «отеческой» лаской. - Глаза разуйте.
- А если мы поищем? - Леверье продолжал нелепо улыбаться; интересно, какой идиот посоветовал ему быть ласковей с детьми? Если бы Канда знал, он бы его непременно отыскал. И как пить дать, прибил бы тварь! - Конфетку, кстати, хочешь?
Мальчишка скрипнул зубами.
- Ищите сколько влезет. Только вещи чтоб потом по местам разложили!
Леверье выпрямился, наконец, и обернулся к своим подручным. Солдаты взялись методично обыскивать помещение. В комнате - и без того маленькой - стало тесно и суетно.
Канда сбежал от суеты на подоконник, сел, подтянув ноги к груди, и уставился в окно. В отражении было хорошо видно зад служаки, рыскающего под кроватью, еще одного, перетряхивающего форму экзорциста, парочку, пытающуюся вскрыть антресоль (Канда и сам не знал, что там может быть, потому как не заглядывал прежде ни разу), и возвышающуюся над всем этим беспорядком фигуру инспектора.
- Кого я, мать вашу, могу прятать в рубашках?! - возмутился Канда. - Колонию лилипутов?
- Не ругайся. Ты экзорцист Черного Ордена, а не вокзальный беспризорник, - укорил его Леверье и, даже не повернув к подручным головы, дернул бровью выразительно. Одежду оставили в покое.
После упорной возни с заржавелым шпингалетом дверца антресоли поддалась и распахнулась с премерзким скрипом. Сверху на солдат посыпались пыльные подушки, простыни, тряпки, в которых с трудом угадывались нарядные когда-то платья... Последней на несчастных упала тяжеленная бархатная занавеска и свалила их с ног.
- Блеск! - чихнул Канда, не скрывая злорадства. - Надеюсь, вы там отыскали тайный ход из моей комнаты на волю?
Инспектор покачал головой. Он сохранял спокойствие, хотя резкий шаг вперед, чтоб ухватить «за шкирку» и вздернуть на ноги подчиненных, барахтающихся в пыльном тряпье, всё же выдал его раздражение.
- Приведите комнату в порядок! - приказал. - Вы двое, - он обернулся к оставшимся, - следуйте за мной! Извини, Юу, - а это уже экзорцисту и опять эта улыбка, и ненавистное имя, от которого Канду передергивало, - мы ошиблись. Можешь продолжать отдых.
Канда ничего не ответил, только фыркнул, наблюдая, как солдаты спешно собирают разбросанное старье на занавеску, чтоб скрутить в тюк и запихнуть обратно. Эта канитель ему изрядно надоела. Но он продолжал недвижно сидеть, дожидаясь пока они уберутся, наконец, и оставят его в покое.
Оставили не сразу - спустя несколько минут после ухода в комнату опять сунулась настырная бритая голова. Уточнила, стреляя глазами по углам:
- Всё в порядке? Ничего не надо, а?
Канда спрыгнул с подоконника, бросил раздраженно:
- Да провалитесь вы уже все! - и с громким стуком закрыл дверь на засов.
Дождался, когда шаги в коридоре стихнут.
И только тогда открыл окно и втащил Линали Ли, простоявшую всё это время на карнизе, в комнату.
Та дрожала и терла глаза, размазывая слезы по щекам: брошенные хозяйкой на пороге хранилища Черные Сапоги приучили её не бояться высоты и бояться - инспекторов из Ватикана.
Ступни девочки уже успели слегка посинеть от ветра, Канда перетащил ее на кровать и замотал в одеяло.
- Вот только не реви! - раздраженно прошипел, растирая холодные ноги.
Линали покорно шмыгнула носом:
- Я не реву. Просто там было так ветрено...
- Под кроватью они бы тебя сразу нашли.
- Я знаю, - она плотно зажмурилась, но ещё одна слезинка все-таки убежала из-под века. Канда предпочел этого не заметить. Девчонки!
А Линали сжалась в комок и прошептала горячо:
- Я их ненавижу. Чего они к нам прицепились, а?
Канда молчал. Ответ она знала и сама, зачем воздух зря сотрясать?
- Ненавижу, - повторила. - Эта Чистая Сила, она грызет нас изнутри, отбирает наши силы, отбирает у нас всё и ради чего?
- Ради победы, - он пожал плечами, приглядываясь к странному комку в противоположном углу. Вроде бы его раньше там не было?
- Я в неё не верю!
- Я тоже.
Комок в углу оказался тряпичной куклой: старой, пыльной, замусоленной. Фарфоровый лоб рассекала уродливая черная трещина, не хватало руки, а из прорехи в груди сыпалась труха. Но волосы держались крепко. А щегольской костюмчик когда-то наверняка стоил швее немалых трудов - столько там было мелких деталей и швов!
К тому же, несмотря на скол, лицо не казалось страшным и улыбалось.
Канде кукла сразу не понравилась. А Линали шею вытянула заинтересовано, сразу забыв про слезы:
- Ой! Что это? Откуда?
Канда отдал куклу ей.
- Наверное, слетела, когда эти в хламье рылись, а обратно её забыли сунуть. Осталась от старых хозяев.
- А я не знаю, кто тут до тебя жил... - Линали аккуратно разглаживала кукольные волосёнки, пытаясь прикрыть челкой трещину.
- Девка какая-то?
- Девочка. Как я, - она крутила куклу в руках, то так, то эдак, и улыбалась вместе с ней. Канда вздохнул.
- Забери её себе.
- Отберут...
- Не узнают - не отберут. Спрячь. Она же маленькая.
- Он.
- А?
- Мальчик же! - она рассмеялась тихонько, а затем внезапно бросилась Канде на шею. - Спасибо! Ты мне как братик, Канда, мне с тобой ничего не страшно!
- Пф! – «Вот ведь ещё! Навязалась на мою голову!» - Ты что-то там хотела ещё сказать. О «братике».
- Да, - она осторожно отложила куклу на край подушки, отодвинулась, а затем взялась за пояс юбки, выпарывая вшитый туда клочок бумаги. - Вот я написала письмо для Комуи, там есть адрес, на обратной стороне. Отправь, пожалуйста?
Канда развернул листок.
«Дорагой братик, приежай скорей! - просило письмо. - Мне тут очень плоха, они меня обижают. Я скучаю подому, болею, забываю правильнописание, пишу только по-англиски. Они хотят штоб я дралася с акумами, я их боюсь. А ночью привязывают, штоб я не ходила где нильзя и не узнавала страшных тайн. Забири меня, очень прошу! Любящяя тебя сестричка Линали».
- Он не сможет тебя забрать, глупая. И приехать не сможет.
- Братик всё сможет, - сказала Линали, хотя прозвучало это не слишком уверенно. - Только ты письмо отошли, пожалуйста, когда в Китае будешь, ладно? Не забудь.
Он не успел пообещать - в дверь постучали, и личико Лины враз перекосило от страха.
- Линали Ли! - послышался грозный голос Матроны. - Уж я-то знаю, что ты здесь, меня не обманешь! Немедленно выходи, тебя ждет инспектор! Канда Юу! Открой дверь, ты же не хочешь, чтоб мы её сломали?!
Канда глянул на перепуганную Линали, забившуюся в дальний угол кровати, и на тяжелый засов на дубовой двери. Потом он аккуратно сложил и спрятал письмо для Комуи во внутренний карман плаща.
- Ломайте, - крикнул, когда снаружи затарабанили сильнее. - Или идите на хер и дайте мне выспаться перед миссией!
1.
Смотритель Нансен был похож на кота. Сытого, довольного жизнью котяру, который лениво потягивался, любовался искусно составленным букетом роз в вазе, точил свои когти о маникюрный набор и мимоходом вздыхал об отсутствии нормального цирюльника в обозримом пространстве кабинета.
Но стоявший перед ним навытяжку Ривер Вэнхам отчего-то все равно мысленно именовал его не иначе, как «холеной сукой». Хотя понятно отчего - обматеришь начальство себе под нос, и уже как-то сразу становится полегче стоять и втолковывать ему важное. Особенно, если начальство тебя столь выразительно не слушает.
- Таким образом, динамика изменений наглядно может продемонстрировать нам...
- Ривер, - внезапно прервал его смотритель. Отложив пилочку в сторону и подперев кулаком подбородок, он посмотрел, наконец, на инженера и улыбнулся задумчивой улыбкой, не предвещающей последнему ничего хорошего. - Послушай, Ривер, а тебе тут не скучно?
- Что, простите? - Ривер моргнул. - Скучно? Нет, мне некогда скучать, - «...вашими стараниями...» - всегда столько работы...
- Да ладно тебе! С твоими-то талантами, что тебе делать в нашем захолустье, а? Графики динамики изменений, - Нансен с какой-то явной брезгливостью взялся за стопку листов подготовленного отчета и потряс ими в воздухе, - рисовать? С этим кто хочешь справится! А твоему таланту нельзя дать пропасть, я это точно решил. Еще вчера.
Ривер молча смотрел на него.
- В общем, возрадуйся! Помнишь свою работу... ммм, по поводу усовершенствования талисманов...
- ...и дополнительных источников энергии для них? Помню, - полгода назад он проводил это исследование на чистом энтузиазме. И уже успел разувериться в том, что его мнение хоть кому-то интересно.
- Вот да, точно! Я отправил её по назначению, - смотритель поиграл бровями и ткнул пальцем в потолок. Ривер тоже глянул наверх, на всякий случай. - И там заинтересовались. Звонили недавно.
«У снабженцев?» - чуть не ляпнул, потому что именно отдел снабжения располагался на следующем этаже. С некоторым запозданием, но он всё же сообразил, что Нансен имеет в виду их европейское начальство.
«Вот черт!» - подумал.
Смотритель откровенно любовался его ошеломленным видом.
- Собирайся, - сказал, налюбовавшись вдоволь. - У нас как раз сегодня утром отправляется корабль в сторону Рима. Поедешь с искателями и тем экзорцистом, который у нас на Новой Каледонии зачистку делал... ну, помнишь?.. как бишь его...
- Нойс Мари.
- Точно! Вот с ними поедешь. Всё, свободен. Оставь эту муть ребятам на анализ, а сам собирай чемоданы. Времени у тебя не так уж и много, корабль отплывает рано утром.
- Да, шеф, - кивнул Ривер, сгребая бумаги со стола. Стрелки настенных часов показывали половину первого ночи и ненавязчиво подсказывали Вэнхаму, что времени у него в обрез.
Нансен встал, чтоб пожать ему руку через стол:
- Уже не «шеф». Удачи на новом месте, Вэнхам.
- Ага. И вам удачи... тут. И спасибо.
Но смотритель Океанского подразделения уже сел обратно в кресло и только вяло отмахнулся от него, гораздо больше внимания уделяя своей ладони:
- Опять бумагой порезался, ну что за черт?
Ривер тихо закрыл за собой дверь кабинета.
2.
На корабль, оказавшийся пароходом, Вэнхам все-таки чуть не опоздал. Заглянул попрощаться с ребятами и отдать Робу Нилу злосчастные графики, а там пришлось объяснять все по порядку, а потом его пытались напоить пивом и всё сетовали на предстоящее расставание, как будто они все не вздохнули свободней, когда «этот чертов зануда» уже убрался восвояси...
Ривер ненавидел опаздывать и вполне законно злился. А еще - ему так и не дали поспать. Поэтому на борт по качающимся ступенькам трапа он ступил уже не в меру раздраженным, хотя и пытался держать себя в руках. И когда врезался в чужую, резко остановившуюся, спину, не обругал её владельца – «Чего встал в проходе, как хренов айсберг?!» - а извинился коротко и попытался обойти боком неожиданную преграду. И только обойдя, понял, что наткнулся на экзорциста.
Сказать по правде, экзорцистов Ривер недолюбливал. Слишком уж напыщенно они себя вели, слишком превозносили свою значимость и достоинства. Ривер считал несправедливым подобное отношение с их стороны - в конце концов, весь Черный Орден работал на победу над врагом. Все старались; искатели те, вообще, себя никогда не жалели, с ног сбивались. А экзорцисты, конечно, ударная сила, на них основной расчет в этой войне, но разве за это им кто-то дал право ставить себя выше других? Только из-за того, что природа наделила их способностью к синхронизации с Чистой Силой?
В глубине души Ривер признавался сам себе, что просто завидует. От него самого в бою против акума толку немного, разве что амулет собрать наскоро и внимание на себя отвлечь, пока кто-нибудь из экзорцистов не придет. Это было нелегко признавать. И поэтому он предпочитал считать всех экзорцистов заносчивыми ублюдками.
Но этот экзорцист удивил его. Во-первых, он извинился.
- Тут ничего не разберешь за шумом двигателя, - сказал он, во-вторых. - Я из-за этого не могу сориентироваться. Подскажите, пожалуйста, где у них каюты?
И, в-третьих, когда Ривер, краснея от допущенной неловкости, - как он мог забыть, что Нойс - слепой? - объяснял дорогу к пассажирским каютам, а Мари кивал, запоминая, он зачем-то уточнил:
- Мы ведь разговаривали в Ордене, да? Мне знаком ваш голос, но я не помню вашего имени.
- Ривер Вэнхам. Нет, не разговаривали. Я просто мимо проходил, или вы слышали, как я беседовал со смотрителем...
- Ривер, - кивнул Мари. - Я все-таки вас помню. Это вы учили искателей стрелять.
- А... да. Не знал, что это может быть вам интересно...
- Это запрещено, Вэнхам, вы знаете об этом?
- Глупый запрет, - привычно взъярился Ривер. - Я не понимаю, почему их отправляют на миссии практически безоружными? Ладно, акумы, но люди! Всегда ведь находятся желающие поживиться чужим добром, а их оборудование достаточно ценное. Разведки нескольких стран, знаете ли, борются за право первыми разобраться в устройстве наших телефонов.
- Просто начальство боится, что они начнут стрелять по нам. Были прецеденты, - Мари пожал плечами, ощупал выпуклый номерок на двери каюты и толкнул дверь. - Я вас не выдам. Но постарайтесь запомнить: правила в Ордене нарушать чревато. Спасибо, что проводили. Дальше я сам.
И скрылся в каюте. Ривер подумал, что как для такого здоровяка - да ещё и слепого! - у Мари на удивление тихий шаг и легкие движения. Удивительно!
- Но правила, которые мешают функционировать системе, надо менять! - всё же сообщил он в пустоту. В ответ из-за двери раздалось нечто похожее на хриплый кашель с похрюкиванием.
Мари смеялся.
«Ну и пусть», - подумал Ривер.
3.
Пароход звали «Капрал Чапек». Как объяснил Риверу капитан суденышка, МакДугал, назвал он его так в честь приятеля, с которым вместе когда-то ходил в экспедиции. Отличный был вояка и настоящий друг, если верить капитану, а значит и тезка не должен был подвезти.
Он и не подводил. Пыхтел трубой, исправно подъедал уголь и гнал вперед по волнам Индийского океана. Поездка казалась Риверу легкой, почти прогулочной; небольшой шторм, в который они попали, никого не испугал, и пираты им тоже не встретились (правда, встретились контрабандисты, но с ними у МакДугала были какие-то свои, недолгие, полуночные дела, в которые Ривер предпочел нос не совать и лишнего не спрашивать).
Наконец, они прошли Суэцкий канал. Ривер уже бывал здесь раньше, ещё когда после призыва попал на службу на Ближнем Востоке, где молодого инженера и отыскали рекрутёры Ордена. Тогда Порт-Саид, «ворота Средиземного моря», его очаровал с первого взгляда. Белоснежные дома, острые иглы минаретов, причудливое смешение арабского и европейского... Пообвыкнув, он уже гораздо спокойнее относился к этому солнечному городу, научился замечать грязь, избегать лишних опасностей и противостоять опасностям неизбежным. А сейчас он вновь готов был искренне любоваться Порт-Саидом, хотя солнце безжалостно выжаривало палубу.
Впрочем, Вэнхаму было не привыкать.
Именно благодаря тому, что он торчал на палубе в тот день и любовался городом, появление акумы не стало внезапностью для экипажа, когда огромное, похожее на морского ежа страшилище всплыло у борта парохода, переворачивая лодчонки арабских мальчишек, пытавшихся продать фрукты или развлечь матросов акробатическими трюками. Даже не успев толком испугаться, дети юрко, как вспугнутая сельдяная стайка, бросились к берегу, а Ривер заорал своим:
- Ложись! - и успел рухнуть на палубу до того, как акума начал пальбу из всех своих орудий. Пули застучали по железным бокам «Капрала», Вэнхам пытался добраться по-пластунски до прикрытого мешковиной амулета, снизу на шум уже спешил Мари, разматывая свои струны...
- Хэээй! - послышался девичий голос со стороны порта. - Рыбка-рыбка, а повернись-ка ко мне!
Выстрелы прекратились. Акума медленно разворачивался к новой противнице.
- Ты одна или с подружками? - допытывался звонкий голос. - Ловись большая...
Раздался взрыв, смешавшийся с плеском волны и грохотом обвалившейся стены портового склада - перед смертью акума все-таки успел выпустить пулеметную очередь. И, кажется, не он один.
Ривер осторожно приподнялся над парапетом. По пристани плясала худенькая чернявая девчушка. Плясала, прыгала, кувыркалась, короткими перебежками перемещалась от одного укрытия к другому, уходя от пуль акум и при этом еще и успевая стрелять в ответ. Тонкую, подростковую фигурку обтягивала черная форма с серебряным шитьем, а короткоствольный арбалет был заряжен частичками Чистой Силы.
- … и маленькая!
«Наша!» - с необъяснимой гордостью подумал Ривер.
- Ноэль Органон! – а это уже Мари - выбрался на верхнюю палубу, откуда мог хорошо видеть всех противников. Акум было не то, чтоб много, но они уходили от экзорцистов под воду, бились о днище парохода, раскачивая его. Палуба уходила из-под ног, но Ривер вцепился в рукояти амулета, направляя луч - он не собирался оставаться в стороне от сражения.
Когда сражение закончилось - так же внезапно, как и началось - водная гладь была вновь зеркально-чиста, солнце продолжало светить безмятежно, а осколки акум благополучно пошли ко дну. Только опустевшая пристань и стены в щербинах от пуль напоминали, что недавно тут было жарко отнюдь не только по вине африканского солнца.
Смуглая, черноглазая экзорцистка поднялась на палубу и, прежде всего, решительно пожала руку Мари. И лишь затем повернулась к капитану.
- Моё имя - Сол Гален, - сообщила она и тряхнула кучерявой челкой. Она была ниже капитана МакДугала на две головы, но все равно как-то умудрялась смотреть на него свысока. - Куда направляется это судно?
Против обыкновения Ривер не испытал раздражения от приказного тона в словах экзорцистки. Наверное, все ещё сказывался выброс адреналина в кровь.
- В Чивитавеккью, мисс. А затем - к берегам Британии и меловым скалам Дувра.
- Отлично! - она довольно потерла ладони. - Тогда принимайте меня на борт и подготовьте каюту. Я отправляюсь с вами!
Палуба едва заметно подрагивала у них под ногами, но теперь это не было сигналом беды, наоборот - заработало машинное отделение.
С берега уходящему пароходу долго махали два искателя:
- Доброго пути, мисс Гален!
Когда Сол думала, что на неё не смотрят, она махала им в ответ.
4.
К берегам Италии они пристали ранним утром. Ривер приязненно попрощался с капитаном и командой (попутчики-экзорцисты или спали оба, или не считали необходимым уделять этому событию хоть какое-то внимание) и сошел на твердую землю, наконец. После стольких дней пути то, что поверхность под ногами не качается, казалось невероятным чудом.
Он подхватил свой чемодан и успел на следующий в Рим почтовый дилижанс. Так, теперь главным будет не заблудиться...
Во время плавания Ривер старательно перечитывал “Прогулки по Риму” Стендаля, надеясь впечатлиться городом заранее. Он закрывал глаза и пытался представить грандиозные опустевшие палаццо, дикую красоту остатков древнеримских развалин, музеи и галереи. Получалось плохо.
Еще хуже получилось это представить в самом Риме. Город-музей внезапно показался ему слишком пестрым, слишком претенциозным и довольно грязным, хоть и не без некоторого специфического очарования. Он бродил по улочкам, вздыхая, любовался церквями и глазел по сторонам, пока у него не загудели ноги от усталости, и только тогда он все-таки нанял фиакр, чтоб добраться до папской резиденции. И все это время он не мог избавиться от ощущения, что где-то его обманули.
Наверное, он просто был слишком черствым и нудным человеком для такого прекрасного города. Или слишком не выспавшимся. Или у него было слишком мало времени, чтоб проникнуться духом культурных и религиозных святынь? Ривер дал себе зарок: обязательно вернуться в Рим еще раз, побездельничать пару недель и все осмотреть, как нормальный турист, а не как ужаленный любопытством командировочный.
А ещё ему было интересно сравнивать разноликий, многоголосый Рим с чопорным и торжественным Ватиканом. И проводить параллели с Орденом и порядками в нем. Что-то схожее уж точно было, особенно в этой уверенности папства, что оно управляет всем и вся.
А впрочем, с чего бы им не быть схожими? Управляют ведь одни и те же люди.
В одном из запутанных переходов встретил чиновника с эмблемой Святого Грааля на лацкане, к нему и обратился с просьбой посоветовать, кого же ему разыскивать.
Старик-чиновник внимательно, со всех сторон осмотрел его паспорт и направление, выданное канцелярией Океанского подразделения, даже понюхал их зачем-то. Затем пожевал губу и выдал, наконец, вердикт:
- К Леверье ступайте, молодой человек. Он в своем кабинете, этажом выше, поплутаете там чуть и... Вам повезло, что он ещё здесь, поговорите с ним – избавите себя от тягомотины с оформлением и экзаменацией. Если не боитесь, конечно.
- А что? Он такой страшный? – растерянно уточнил Вэнхам.
- Он же Леверье! – старик посмотрел на «темного» собеседника с каким-то неясным тому презрением, Ривер смутился, извинился, поблагодарил и быстро пошел дальше, не продолжая расспросов.
5.
Нужный кабинет он нашел быстро. Особенной догадливости для этого не потребовалось: на обтянутых кожей дверях висела позолоченная табличка «Старший инспектор Малькольм С. Леверье». Ривер попытался кое-как причесать вечно топорщившиеся во все стороны волосы, осознал всю бесполезность этих попыток, вдохнул, выдохнул и постучал. За дверями некоторое время стояла тишина, а затем одна створка распахнулась.
- Добрый день. Вы по какому вопросу? – спросили Ривера откуда-то снизу. Тот удивленно опустил взгляд и увидел белобрысого мальчишку, лет тринадцати, может, даже младше. С твердым, невероятно серьезным для его возраста, взглядом, настолько же невероятно прямой спиной и ватиканской эмблемой на галстучной булавке.
Видимо, Ривер слишком долго хлопал глазами, пытаясь соотнести юный возраст секретаря со своими представлениями о должности, что мальчику пришлось повторить свой вопрос, уже громче.
- А… - глубокомысленно изрек Вэнхам. Малец терпеливо ждал. – Мне необходимо поговорить с инспектором Леверье.
- Я предполагал это, - секретарь выразительно покосился на табличку с именем на двери. – Уточните, пожалуйста, тему разговора и как вас представить?
- Ривер Вэнхам. Я ученый. Из Океанского подразделения, меня перевели в Центр… - второй раз за день он протянул свои документы, не уверенный, что они кого-то заинтересуют, но мальчик ловко выхватил их из пальцев и даже бегло просмотрел.
- А, Вэнхам… амулеты, верно? – Риверу стоило немалых трудов не уронить челюсть и кивнуть. – Ожидайте.
И скрылся за дверями. Ждать, впрочем, пришлось недолго, спустя пару минут мальчик появился вновь и провел ученого сквозь приемную, сплошь заставленную шкафами с книгами и документами.
Инспектор, вставший из-за стола навстречу Риверу, показался ему даже чересчур внушительной фигурой. Жесткая линия губ, суровый взгляд, авторитарные жесты – все в нем выдавало человека, обличенного властью, осознающего всю её тяжесть и ответственность. И готового при необходимости придавить этой тяжестью всех несогласных.
- Прошу, присаживайтесь, - он указал на кресло перед своим столом, и Ривер безропотно плюхнулся на сиденье. – Выпьете чаю со мной?
Вопрос был задан так, словно никакого другого ответа, кроме положительного, не предполагал, но Ривер все равно зачем-то кивнул.
- Говард, будь добр, принеси нам чаю.
- И бисквит, сэр?
- Да. Там ведь ещё остался клубничный.
- Да, сэр.
- Ну вот, - Леверье довольно улыбнулся, и у Ривера по спине пробежался табун мурашек. – Я с большим интересом ознакомился с вашей работой, капитан Вэнхам…
«…а еще с военным досье», - мысленно дополнил эту фразу Ривер.
- Она впечатляет. Для человека, практически незнакомого с понятием работы магической энергии, вы удивительно точно ухватили суть вопроса.
- Прошу меня простить… - голос Ривера от волнения сперва прозвучал слишком тихо, он раздраженно кашлянул и повторил уже громче:
- Господин инспектор, прошу меня простить, но понятия работы и энергии с точки зрения физики мне знакомо достаточно хорошо. А законы взаимодействия, принципы – они одинаковы, вне зависимости от источника. Поэтому вы несколько преувеличиваете удивительность моих выводов.
В кабинет вернулся Говард – руки были заняты подносом, поэтому дверь за собой он небрежно подтолкнул пяткой. Та хлопнула слишком громко, и Леверье укоризненно покосился на вмиг смутившегося мальчика. Пряча глаза от неловкости, юный секретарь принялся быстро выставлять чайные приборы на стол, а Ривер поспешил продолжить, чтоб отвлечь внимание строгого начальства на себя:
- Кроме того, военная инженерия – моя специальность. Поэтому мне и показалось, что эти мысли и разработки могут пригодиться ордену, - быстро выпалил он и добавил веское: - Сэр.
Инспектор кивнул.
- Да. Я затребовал внутренние оценки вашей работы, получил в довесок к ним рекомендации от смотрителя Нансена… - он подвинул к Риверу блюдце с бисквитом. – Да вы ешьте тортик, не стесняйтесь.
- Спасибо, - тот сунул ложку с пирожным в рот. – Очень вкусно.
Леверье заулыбался довольно:
- Я рад. Люблю, знаете ли, экспериментировать с компонентами, - Ривер едва не поперхнулся, - и не всегда бываю уверен, что результат понравится другим. К тому же, когда я готовлю, мне лучше думается. Так вот… о чем мы?
- О моих рекомендациях.
- Именно. Но ещё больше ваших инженерных талантов меня заинтересовал ваш талант администратора.
- Но, господин инспектор, у меня нет опыта работы администратором…
- У вас есть опыт командования отрядом - не смущайтесь, я узнал обстоятельства получения вами внеочередного звания. У вас есть стремление организовывать и систематизировать беспорядок вокруг себя. А ещё, - он наставил на Ривера указательный палец, - у вас есть понимание того, что правила – какими бы они ни были по вашему мнению, верными или неверными, - необходимо соблюдать.
«Он знает или не знает про искателей и уроки меткости?» - промелькнула в голове паническая мысль, но Вэнхам запил её чаем и сказал со значением:
- Правила – это правила. Они ненамного слабее физических законов, с ними нельзя не считаться.
- Абсолютно с вами согласен. И надеюсь, что вы не измените своего мнения позже. Нам нужны в Европейском подразделении лояльные сотрудники.
- Понимаю, сэр. Готов… эмн… соответствовать требованиям.
- Тогда вам остается только заполнить некоторые бумаги, и затем вы сможете отдохнуть и присоединиться к нам в путешествии. Завтра, около десяти утра, я вновь выезжаю в штаб-квартиру. Думаю, вы не откажитесь составить нам компанию.
- Нет, конечно, я буду вам весьма обязан…
- Вот и хорошо. Говард, пожалуйста, проведи капитана Вэнхама в канцелярию.
- Следуйте за мной, пожалуйста, - сухо проговорил мальчик, и Ривер быстрым шагом покинул кабинет.
В коридоре Говард внезапно обернулся и спросил:
- Вы уже поселились где-нибудь?
- Нет. А что?
- Пойдемте, я сперва вас поселю в нашей гостинице. Оплачивать её не надо будет, вы же сотрудник Ордена.
- Я могу и потом…
Мальчик глянул на него так, как смотрят на полудурков: с легкой жалостью и вынужденным терпением.
- «Потом» может настать довольно поздно. Наши уж если вцепятся – заставят вас записать всю биографию, от самого рождения и с указанием точного порядка выпадения молочных зубов, и обязательно при них. А если вы «потом» будете метаться по ночному Риму в поисках места для ночлега, с вами может случиться какая-нибудь неприятность.
- Ты… - Ривер наткнулся на холодный взгляд мальчишки, запнулся и поправился тут же: - Вы имеете в виду каких-нибудь грабителей? Я могу постоять за себя, не сомневайтесь…
Говард хмыкнул.
- Свежие трупы за вами убирать тоже не в наших интересах. Идемте. Вы теперь в некотором роде под моей опекой.
Уже позже, когда они оставили чемодан Вэнхама в указанной мальчиком гостинице и дошли до канцелярии, где Риверу вручили толстенную стопку бумаг на заполнение, а Говард салютовал коротко и вернулся к исполнению основных обязанностей, ученый проводил его взглядом и обернулся к чиновнику за кафедрой:
- Какой все-таки молодой у Леверье секретарь…
- А он не совсем обычный секретарь, - равнодушно ответил ему давешний старик.
- Аааа… родственник…
- Нет, - чиновник протянул ему вторую стопку бумаг. – Телохранитель. Садитесь вон там, за стол, и можете начинать заполнять.
6.
Ривер вернулся в гостиницу усталый, проспал ночь, как убитый, и разбудить его, пожалуй, смог бы только пушечный выстрел. Или солнечный луч, пробравшийся между тяжелыми занавесями, и настойчиво, упорно светивший ему то в один глаз, то во второй.
И разбудил-таки, зараза.
Как назло – в отведенном Риверу номере не оказалось часов, а свои карманные он замотался и забыл завести. Пришлось вскакивать, наскоро делать зарядку, умываться прохладной водой, одеваться в дорожную одежду и бежать вниз, в гостиничный холл, чтоб уточнить время там. А уточнив - вздохнуть, собраться гораздо спокойнее и позавтракать в маленьком бистро неподалеку. Пить чай с бисквитами в гостях у начальства Риверу почему-то больше не хотелось.
После завтрака время у него еще оставалось, поэтому он отправился гулять по Ватикану. Ошеломился собором Святого Петра, восхищаясь, прошел по залам пинакотеки… Потом он умудрился заблудиться все же и безумно обрадовался, когда на одной из открытых галерей заметил светлую макушку секретаря Леверье. «Уж этот-то меня выведет!» - радостно подумал и уже устремился вперед, чтоб поздороваться и попросить помощи, но что-то его остановило, заставило замедлить ход, замереть на полпути.
Этим «чем-то» было выражение, застывшее на лице мальчишки. Тяжелое, тоскливое, обреченное. Говард стоял у парапета, уложив руку на перила, и смотрел вниз. Он не заметил Ривера, он вообще ничего не замечал, только смотрел и смотрел, не отводя глаз. Казалось – если б он, хоть на секунду, потерял остатки самоконтроля, он бы сиганул с высоты этой галереи, наплевав на опасность разбиться о камни брусчатки. Вниз. Где блестело сокровище, которого он мог быть лишен навсегда.
В воздухе разливались птичьи трели, где-то под навесом ворковали голуби, шумела листва. Юношеский голос внизу громко и четко отсчитывал: «Раз. Два. Три. Четыре. Пригибайся ниже. А теперь вверх пошел! Как ты руку держишь? Два. Три. Четыре…»
С противоположной стороны от Ривера к мальчику подошел Леверье. Некоторое время он тоже стоял, глядя вниз, затем что-то сказал негромко, обнял, прижимая к себе за плечи и неловко поглаживая по волосам.
Нет, Говард не плакал. Но он искренне нуждался в утешении. Третьему человеку вмешиваться в эту ситуацию было никак нельзя. Поэтому Ривер развернулся и пошел прочь, надеясь, что отыщет какой-нибудь указатель или другого проводника.
А на площадке внизу незнакомый ему инструктор продолжал отрабатывать с учениками навыки ближнего боя.
- Раз. Два. Три. Четыре. Бей резче. Три. Четыре…
Этот голос Ривер услышал потом ещё раз, когда дожидался своих попутчиков на вокзале. Леверье отозвали как раз, кто-то из особенно высокопоставленных духовных лиц, в чьих знаках отличия Вэнхам до сих пор разбирался плохо. Говард стоял в стороне, у колонны, просматривая зал, а Ривер – у окна, бегло вчитываясь в заголовки свежей газеты. Опять война, правительства разных стран заверяют друг друга, что не оказывают поддержки ни одной из конфликтующих сторон, но вооружение продают все равно, потому что если оно необходимо – как же его не продать, а обычные люди маршировали в бой, совершали какие-то героические подвиги, некоторые даже не погибали…
- Ты только не погибни до нашей следующей встречи, - сурово приказал голос. Стараясь не подавать виду, Ривер осторожно выглянул из-за газеты, но ему был виден только смутный силуэт в тени колонны. Говард продолжал внимательно смотреть в зал.
- Глупости, - ответил. – Мне ничего не угрожает. Вы лучше себя поберегите.
- Если мы будем себя беречь, зачем мы нужны? – веско сказали ему. – Но мы ещё встретимся однажды. А то что Токуса ляпнул тогда… ты же его знаешь. Не бери в голову пустого.
- Да, - Говард на мгновение прикрыл глаза и добавил тихо, почти неразличимо:
- И, пожалуйста, пусть она не плачет обо мне.
- При мне она не плачет, а я буду рядом. Удачи, Ворон!
Говард все-таки обернулся. И провожая взглядом мелькнувший «хвост» рыжего одеяния, что-то прошептал беззвучно – то ли молитву, то ли проклятья вслед.
Потом вернулся к своим наблюдениям.
«Нет, - подумал Ривер. – Он все-таки какой-то неправильный мальчишка. Таких не бывает… не должно быть! Правда ведь?»
7.
«Не Черного ли замка то массив, слеп, как безумца сердце...» - вертелось в голове у Ривера, когда они, спустя всего пару дней, вплыли в главный штаб по подземным каналам на небольшой плоскодонке, которая опасно покачивалась на волнах и грозила перевернуться от каждого неловкого движения. Говард сидел у руля, один из солдат охраны старательно работал веслами, второй делал вид, что работает, а сам дремал, едва заметно покачиваясь вместе с лодкой.
Леверье читал. Он вообще всю дорогу, постоянно что-то читал, делал какие-то пометки в блокноте, только изредка отрываясь, чтоб поесть, поспать или отдать несколько коротких приказов подчиненным. Ривера это только радовало, он боялся, что в пути его будут расспрашивать о чем-то, выпытывать подробности биографии… Он даже со скуки сам начал рассказывать что-то Говарду – тот умел мастерски изображать заинтересованное выражение лица и наводящими вопросами подбадривать собеседника. После таких разговоров Ривер думал обычно: «И чего это я разоткровенничался?», - но ответить самому себе так ни разу и не смог.
Штаб-квартира встретила их недружелюбно. Шепотками за спиной, косыми взглядами. Ривер подумал, это из-за того, что он приехал вместе с Леверье – начальство ведь, как известно, никто не любит. Да и новичков тоже любить пока не за что, вот он пообвыкнется немного – тогда и обрадуются.
Ривер вспомнил гнилую атмосферу в Океанском подразделении и решил не тешить себя пустыми надеждами. Ладно, он сюда работать приехал. Мир спасать по мере сил. А не радовать кого бы то ни было своим присутствием.
Но все равно было чуть тоскливо.
Впоследствии оказалось, что он был прав примерно наполовину. Ребята в научном отделе были все свои – слегка чудаковатые, талантливые и упрямые. Присмотревшись к Риверу, они приняли его пусть не как родного, но достаточно приязненно, чтоб можно было выдохнуть спокойно и начинать постепенно вникать в дела.
А когда Вэнхам сунулся было в кабинет к смотрителю и обнаружил там практически пустое, чисто прибранное помещение и никаких следов присутствия хоть какого-нибудь хозяина, Джиджи Луджан объяснил ему причины первоначальной настороженности ребят:
- Ты с Леверье прибыл. Они решили, что ты будешь новым смотрителем.
- Э? Новым смотри… Погоди, а старый-то куда делся?
- Сломался, - сказал Джиджи, флегматично ковыряясь отверткой в бракованном големе. – Недели две назад. Мы зашли за ним утром, а он на люстре качается, язык набок свесив. Вот теперь ждем, кого на замену пришлют, но пока никто на место покойничка не рвется особо, а Леверье сообщил, что за всеми нами будет присматривать лично, пока кандидатуру не подберет. Всех трясет… так что не обижайся на ребят, они не со зла, просто от нервов. А ты сам-то как? Выпить хочешь?
От вопросов Риверу отчего-то стало не по себе.
- Нет. Я вообще спиртного не пью, организм…
- Это хорошо, - все так же флегматично подытожил Джиджи. – А то спиваются некоторые и никакого толку от них. Придержи-ка крыло, пока я прикручу?
Вэнхам послушно подхватил плоскогубцы. Мысли так и роились в его голове и требовали упорядочивания.
8.
Сол Гален он встретил случайно. Спускался, волоча огромную коробку с инструментами, и чуть было не уронил эту тяжесть себе на ногу при встрече. Не то, чтоб Сол была настолько красива, вполне обычная девчонка, хоть и миловидная. Просто за коробкой ни черта не было видно, и когда рядом внезапно раздалось:
- Смотри, куда прёшь, идиот! – он подпрыгнул и завертелся на месте, пытаясь удержать равновесие, почти столкнулся с идущим позади Джиджи, ухнул все-таки ношу на пол, а не на ногу и смог проговорить в ответ только нечто вроде: «И я рад вас видеть, мисс Гален».
- Да ну? – ехидно хмыкнула девушка и пошла дальше. Шла она как-то неправильно и всё старалась держаться поближе к стене. И – показалось ему или нет? – покачивалась едва заметно.
- Слушай, - он повернулся к коллеге, - да она же ранена!
- И что? Первый раз, что ли? Давай, осталось еще два спуска пройти.
- Это ж не срочно… А ей никто не поможет?
- Санитары помогут, если упадет, - Джи пожал плечами. – И пошлет она тебя по-матушке, если надумаешь лезть. А у нас разве работы не хватает? Эй, ты куда это?
А Ривер уже догонял медленно одолевающую ступеньки экзорцистку.
- Вам, чего, своей работы мало? – раздраженно повторила она вопрос Джи, когда Ривер предложил ей свою помощь. Тот в ответ пожал плечами:
- Какой смысл в нашей работе, если не будет вас? Идемте, я доведу вас до лазарета, вам же тяжело
Довести не получилось – в какой-то момент Сол просто рухнула вперед, Ривер еле удержал её от падения. И дальше уже понес на руках, благо девочка оказалась совсем легонькой.
- Как вас угораздило-то подставиться? – спросил потом, когда зашел проведать.
В глазах Сол был ясно начертан ответ: «Не твое дело!», - но она все же сдержалась , видимо, из благодарности за доставку к врачам.
- Выстрел ушел позже, чем я рассчитывала, - пояснила после долгой паузы, когда стало ясно, что Ривер так просто не отвяжется. – Спуск заело, и пока я с ним канителилась, меня достали боком.
- Не хочу! – послышался вдруг дикий крик и плач. Какой-то ребенок визжал и, по всему судя, отбивался, кусаясь и пытаясь царапаться. – Не буду! Надоело! Они тяжелые! Пустите меня!
Ривер вздрогнул и обернулся. Он уже немного пообтёрся в Ордене, поэтому подавил первое желание вскочить с криком: «А ну пустите дитё, твари!» - и поспешить спасать брыкающуюся девочку от обидчиков. Вместо этого он повернулся к Сол, лицо которой тоже перекосило гримасой ненависти, и спросил:
- Что тут происходит?
- Процесс воспитания оружия, - глухо ответила та, когда девочку все же скурутили и вытащили из лазарета. И больше ничего объяснять не пожелала.
Но хоть дала осмотреть спусковой механизм своей Чистой Силы.
9.
Арбалет Гален хоть и назывался Фальконетто, «соколёнком», с тёзками-пушками имел столько же сходства, сколько у самого сокола сходства со страусом. Изящный и удивительно легкий, как для своей ударной силы, он легко перезаряжался одной рукой и вообще был весьма компактен. Оружейник когда-то постарался на славу.
И всего-то и проблем с ним было, что крепление у шептала ослабло. Ривер с ним довольно быстро разобрался, хотя принять и проверить работу могла только сама экзорцистка.
А та так искренне обрадовалась, когда инженер вернул арбалет, что он даже помог ей незаметно скрыться с глаз санитарок и сбежать в тренировочный зал. Двигалась она после ранения все ещё не слишком ловко, но физическую помощь отвергла с негодованием:
- Что я тебе, фифа слабосильная? Сама дойду, отвлеки их только, - на что Ривер мог только рукой махнуть и отправиться доставать Матрону отвлекающими вопросами. У суровой женщины четкий распорядок дня был превыше всего и решением всех проблем. И хотя в плановых процедурах значились физические нагрузки, но экзорцисты частенько умудрялись полностью выдыхаться на тренировках и затягивать процесс выздоровления, поэтому Матрона предпочла их из распорядка и вовсе исключить, заменив сном. Больные негодовали, но спорить было бесполезно.
- Приходится сбегать, - оказавшись вне госпитальных стен, Сол заметно повеселела. А уж когда они разрядили в мишень два десятка болтов, и вовсе одарила Ривера благодарной улыбкой и кратким: «Отлично, спасибо».
Он посчитал это достаточным прогрессом.
- А теперь пошли обратно, а то хватятся тебя – проблем не оберешься.
Сол немного поупрямилась – «Вот ведь ребенок все-таки!» - но пошла. По дороге Ривер решился-таки спросить об увиденной в лазарете сцене.
- Кто это был?
- Линали, - Сол помрачнела враз. – Она из наших самая младшая, Чистая Сила – Сапоги, дают ей возможность летать и убивать акум. Только она акум боится, Сапоги терпеть не может, а ваших экспериментаторов уже просто ненавидит.
- Наших экспериментаторов? – удивленно переспросил Ривер.
- Ну да. Постоянно теребят её, пытаются провести точную настройку. Очень ведь надо, чтоб десятилетний ребенок дрался, война же идет! – последнюю фразу Сол произнесла с таким презрительным сарказмом, что Ривер, не имевший к этому истязанию младенцев никакого отношения, все равно виновато втянул голову в плечи.
- Но можно же как-то убедить руководство…
- В чем?
- В нецелесообразности подобного способа настройки. Она же ещё слишком маленькая!
Гален остановилась и посмотрела на Ривера с жалостью. Этот взгляд напомнил ему взгляд юного секретаря Леверье, отчего стало и вовсе не по себе.
- Она здесь с шести лет, понимаешь? Я была вдвое старше, когда меня сюда привезли, и приняла всё легче, потому что крепкая. А с ней... они уже четыре года ищут правильный подход и способ заставить сражаться, ты думаешь, им нужны будут твои разговоры о це-ле-со-об-раз-нос-ти?
- Я все равно попробую, - твердо сказал Ривер. – Я не могу просто стоять и смотреть.
- Ты идиот, - устало ответила Сол. И внезапно, неловко пожала его запястье:
- Но хороший идиот. Ты только не сломайся тут…
- Я тоже крепкий, - усмехнулся он.
- Ах вот ты где! – Матрона появилась перед ними как гневный Цербер из-под земли, только запаха серы и языков пламени для полноты образа не хватало. – А ну живо в постель, у тебя же режим! А вы…
Тут она обернулась к Вэнхаму, но тот уже успел благополучно сбежать на свое рабочее место.
10.
Несколько дней Ривер ходил как больной, размышляя об услышанном, не вылезал из архива, штудировал записи и исследовательские дневники, исписывал рабочие блокноты пометками. Он пытался подобрать аргументы. Ему было необходимо доказать, что глупо подвергать ребенка той опасности, с которой в силу возраста он просто не способен совладать.
Джиджи, узнав о его попытках, только пальцем у виска покрутил.
- Совсем тю-тю, да? – с сочувствием спросил. – Вообразил себя Роландом, пришедшим к Черной Башне. Ты тут один такой, думаешь? Уже были и до тебя. И возмущенные, и негодующие, и оперирующие логикой… А ситуация не меняется, потому что никому не выгодно её менять. Экзорцисты для наших кардиналов – это всего лишь необходимая деталь оружия. А Линали так и вовсе – недоработанная заготовка. Рано или поздно она оденет сапоги по доброй воле и отправится защищать наш мир от краха. Или сойдет с ума, пытаясь отвергнуть Чистую Силу.
- Это ты тю-тю, если спокойно говоришь об этом! – Ривер не спал толком эти дни, оттого сделался зол и раздражителен. - Как вообще можно спускать им это с рук? Они же калечат детей – психологически калечат, создают стариков-смертников, не знающих иного пути. Детство отнимают…
- Это не они отнимают, а судьба. Стариков, говоришь, создают? Это ты ещё с нашим Кандой не общался, вот уж от кого хочется на люстру от ужаса запрыгивать - вообще, зверёныш какой-то... Но всё это предсказуемо, пойми. Если нашел свою Чистую Силу, то придется тебе костьми лечь или с нею, или от пули, пришедшей отобрать её акумы. Третьего не дано. И на возраст смотреть, и панькаться никто не собирается с ними, когда на кону пара миллиардов жизней, - Джиджи вздохнул. – Что уж говорить, всем это тяжело принять поначалу, каждого перекручивает. Потом привыкаешь… Возвращайся лучше к работе.
- Хорошо. Пойду посплю и вернусь.
Джиджи довольно хлопнул его по плечу:
- Вот это правильное решение, одобряю! Молодцом!
Но спать Ривер не пошел. Подхватил свои записи, отправился сперва в бывший кабинет смотрителя, а затем - в хранилище, разыскивая Леверье и надеясь все же успеть высказать начальству хоть часть доводов. А потом - пусть хоть увольняют, хоть расстреливают...
И надо же было такому случиться, что именно в этот момент там будет проходить очередная «тренировка» Линали, и Ривер сможет воочию понаблюдать это, определенно, жутковатое зрелище?
11.
На этот раз девочка не кричала, только всхлипывала, пока шла по воздушному мостику. Медленно-медленно.
- Ты можешь быстрее, - твердил ей снизу один из ученых, чьего имени Ривер, как ни силился, вспомнить не мог. Впрочем, он не мог даже вспомнить, знакомился ли с ним прежде. - Мы проверяли, ты можешь, давай, черт бы тебя побрал! Господин инспектор, она может...
Голос ученого, когда тот говорил с Леверье, звучал заискивающе. Складывалось ощущение, что он боится его даже больше, чем сама Линали, которая вскрикнула тонко:
- Не могу!
- Через «не могу» давай, - сказал Леверье каким-то особым голосом. Риверу - взрослому, психически крепкому человеку - и самому стало на мгновение не по себе. Но потом отчего-то вспомнилась подзабытая за всем этим история с атакой на консульство. И подумалось, что крики тысячи берберов были все же пострашнее голоса одного единственного инспектора, пусть даже и весьма грозного. Да и скрежет нападающих акум пугает сильнее.
Линали же пошла вперед быстрее, но как вздернутая за ниточки марионетка в руках неумелого кукловода. Споткнулась, кувыркнулась неловко в воздухе – Хевласка успела подхватить её и затормозить падение. Линали упала на четвереньки, стукнула кулачками о пол:
- Они жгутся!
- Так и должно быть…
- Пробуй ещё раз!
- Да стойте вы!
Все разом обернулись. Вид Ривера со стороны был, вероятно, нелеп и страшен: взлохмаченный, небритый, с горящим взглядом красных глаз… неудивительно, что учёный-да-вчёрта-как-же-его-зовут?! отшатнулся, когда он к ним подбежал.
- Стойте! Послушайте, вы же так добьетесь только полного истощения носителя, а не результатов! - затарахтел Ривер, сбивчиво, силясь успеть убедить, пока его не остановили. - Я просмотрел динамику изменений за эти четыре года, наивысший пик был полтора года назад, а сейчас результаты идут на спад, и я в жизни не поверю, что вы этого не замечаете сами! Я могу представить доказательства. Чистой Силе требуется внутреннее согласие на синхронизацию, без него – процент категорично низкий, ведь внутренняя энергия носителя, воля к победе - это ведь подпитка для любой нашей магии. А так... Девочка ведь и Падшим может стать, понимаете?
- Послушайте, - возмутился ученый, - вы же, кажется, инженер, а не биолог, давайте, вы не будете лезть в…
Услыхав эту гневную тираду, Ривер сорвался: вытащил пистолет из кобуры и ткнул ученого в лоб.
- Давайте вы захлопнете пасть, пока я буду открывать вам глаза? – тот вмиг стал похожим на пучеглазую рыбу, выброшенную на берег: глаза, как две плошки, рот открывает и закрывает молча... Ривер снова обернулся к Леверье, поскольку пытаться достучаться сейчас имело смысл только до него.
- Да, я не биолог. Но я инженер и физик, а изменения Чистой Силы можно проследить при помощи физических и математических законов. И найти закономерности, это доступно любому, кто возьмет на себя труд собрать результаты воедино, а не просто отмечать успешные действия в рапортах для начальства. Да, Чистота всегда начинает синхронизацию с неприятия, отторжения, ей нужны сильные эмоции для того, чтоб подстроится под носителя, но в нашем случае – процесс отторжения затянулся, вашими же стараниями! И судя по динамике изменений вы приближаетесь к кризу, за которым может быть все, что угодно. Вплоть до потери носителя - я встречал упоминания об этом в отчетах рабочих групп, вы не можете не знать о возможности слома – физической или психологической, и я не знаю, что будет хуже: то, что она упадет и свернет себе шею сознательно, или то, что сознание ей откажет и она разнесет здание по камешку и нас рядом с фундаментом похоронит!
Леверье нахмурился. Он хмурился и молчал так долго, что Ривер уже начал сомневаться в благополучном исходе дела. Ученый под дулом пистолета медленно покрывался испариной.
- Вы можете представить доказательства?
- Наглядные схемы, подтверждающиеся выкопировками из отчетов. Да.
- Хорошо. А теперь опустите пистолет и отдайте его мне.
Ривер хмыкнул невесело и протянул пистолет рукоятью вперед:
- Я арестован?
- Не совсем так. За ваше поведение вас следовало бы отправить на гауптвахту, капитан Вэнхам. Но, к моему сожалению, - Леверье проверил обойму, обнаружил, что она пустая, но виду не показал, - такой меры наказания для сотрудников научного отдела не предусмотрено. Я жду вас обоих вместе с вашими доказательными базами в кабинете смотрителя. Отведите мисс Ли в лазарет.
Последнее было сказано солдатам, но те, судя по всему, еще не отошли от шока, вызванного столь необычной развязкой событий, и Ривер сам наклонился, чтоб помочь девочке встать и осторожно повести к выходу.
Леверье посмотрел на Хевласку:
- Он говорит то же, что и ты.
- Да, - ответила Хранительница. Она осторожно подняла забытую на полу куклу, наверное, Линали принесла за пазухой и обронила, когда её «готовили» к тренировке. Белесые щупальца вились нервно, словно пытались трансформироваться в руки и побаюкать игрушку, как младенца. И она казалась полностью поглощенной этим процессом.
А ещё отчего-то казалось, что она плакала.
- Почему Чистая Сила так капризна? – задумчиво спросил её Леверье. - Никогда не выбирает в носители тех, кто действительно нужен на этой войне…
- Потому что Чистая Сила – это испытание для нас, Малькольм. И мы проваливаем его.
Она, наконец, сумела перевязать бант на кукле и усадила на край бортика.
- Мы проваливаем его уже почти сотню лет...
- Значит, надо поторопиться. Пока у нас ещё есть время, - Леверье развернулся и, не прощаясь, вышел из хранилища.
0.
Комуи Ли прибыл в Орден заполночь. Долго тряс руки сперва попутчикам, прощаясь, затем Леверье - приветствуя. Последнего он оптимистично заверил в своей полной лояльности и всё пытался взять «под козырёк», от волнения путая ладони и углы приложения. Инспектор в ответ кивал, улыбался и напоминал о договоренностях.
Комуи улыбался в ответ и думал: «Вот бы ты этими договоренностями подавился, сволочь».
Когда его отправили «располагаться», а в коридорах стало пусто и тихо, Комуи осторожно прошел в лазарет. Но будить Линали не стал, он ещё не знал, что ей сказать, поэтому только стоял рядом с сестрой и смотрел, долгим, тяжелым взглядом, пытаясь привыкнуть к тому, что они снова вместе. Но, наверное, на это нужно было больше времени, потому что он даже радости все никак не мог испытать, той самой, долгожданной - только усталость и неверие.
И ремней даже снять не дали. Не велено было - и всё тут. Только смешную старую куклу пересадить на подушке повыше, чтоб не упала.
«Это всё никогда не кончится».
Он стоял и стоял, потом хотел пододвинуть стул для посетителей к кровати и передремать рядом до утра, но Матрона не дала, выгнала его с возмущенным шепотом:
- Идите спать и приходите утром!
Комуи спать не пошел. Вместо этого, он отправился на новое рабочее место, в мастерскую, где незнакомый инженер корпел над каким-то чертежом.
- Вы Ривер Вэнхам, да? – спросил Ли, усаживаясь напротив.
Ривер поднял на него покрасневшие от недосыпа глаза и пожал плечами:
- В три часа ночи я в этом не совсем уверен. Но кажется, я.
- Я рад знакомству с вами, - очень серьезно и очень искренне сказал Комуи. – Мне сказали, что именно вы предложили пересмотреть график боевой подготовки моей сестры и заменить более щадящим.
- Вашей сестры?
- Меня зовут Комуи Ли.
- А, - понимающе кивнул Ривер. – Я рад.
Комуи заглянул в чертеж:
- Это колокол?
- Колокольчик. Хотите кофе?
- Не отказался бы.
- Кофеварка в углу. Разберетесь?
- Постараюсь, я же все-таки механик, - он улыбнулся. Намек отойти и не мешать ему в такой форме еще не высказывали. Но если здесь пьют кофе, значит, жить можно.
Хотя кофеварка была несовершенной - это Комуи сразу отметил. И пока он возился с ней, заваривая кофе и размышляя, как бы её переконструировать, Ривер умудрился заснуть прямо за столом.
Так что Комуи спокойно налил себе кофе в чашку и принялся изучать расчеты, лежащие рядом. Перебрал папки, нашел чьи-то рабочие заметки о Черных Сапогах, погрузился в чтение. Вынырнул, только услышав шуршание, раздавшееся на столе. Оказалось, что это незнакомая чернявая и смуглая девушка осторожно извлекала ватман из-под щеки Ривера, чтоб заменить небольшой подушечкой. Принесенная ею же бутылочка лемон-соды при этом была благоразумно отставлена на полку повыше.
Встретившись взглядом с Комуи, она поднесла палец к губам, мол, тише, не будите уже. Она явно собиралась как раз уходить на миссию: поверх черной формы уже был натянут дорожный плащ, за плечами висел рюкзак, а на поясе – короткий серебристо-белый арбалет. Только и оставалось, что спуститься к каналам и запрыгнуть в лодку.
- Берегите себя там, не рискуйте почем зря, - шепотом попрощался с ней Комуи, и она, уходя, хмыкнула саркастично:
- Я планирую жить вечно. И пока все идет согласно плану.
Чуть позже, откуда-то снизу, ещё донеслось её: «Уже бегу, генерал Клауд!»
Комуи хлебнул кофе. Надо было успеть вникнуть хотя бы в часть проблем до пробуждения Линали. И отвлечься от дурных, пессимистичных мыслей, упорно лезущих в голову.
«Что ты вообще способен изменить?»
Когда становилось совсем невмоготу, Ли смотрел на спящего Ривера и думал хорошее о вероятных союзниках. А потом опять возвращался к заметкам.
Времени оставалось в обрез.
Задание:
Сливы весенний цвет
Дарит свой аромат человеку...
Тому, кто ветку сломал.
Тиё (1703–1775)
Участник №1:
Название: Волонтеры.
Фэндом: D.Gray-man
Место действия и персонажи: Черный Орден за семь лет до основных событий манги.
Жанр: Slice of life.
Рейтинг: PG.
Дисклеймер: Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре, я поиграюсь и положу на место.
Предупреждения: pre-canon, вероятное AU, много букв про непопулярных персонажей; встречаются неотцензуренная брань и авторский фанон.
Написано на фикотурнир по мотивам хокку Кага-но Тиё:
«Сливы весенний цвет
Дарит свой аромат человеку...
Тому, кто ветку сломал».
читать дальше
0.
Фигура Малькольма Леверье была словно выточена из камня бесталанным монументалистом. Возможно даже, приверженцем авангардизма. Высоченный, громоздкий как архивный шкаф и с этой его воспитательской улыбочкой на суровом, рубленом лице, Леверье производил на людей слабых устрашающее впечатление, даже если просто входил в комнату, а не нависал над ними и не вопрошал строго: «А кого это мы в комнате прячем?»
И вся проблема сейчас заключалась лишь в том, что Канда слабаком не был.
- Никого, - процедил он в ответ и пригладил челку, взъерошенную «отеческой» лаской. - Глаза разуйте.
- А если мы поищем? - Леверье продолжал нелепо улыбаться; интересно, какой идиот посоветовал ему быть ласковей с детьми? Если бы Канда знал, он бы его непременно отыскал. И как пить дать, прибил бы тварь! - Конфетку, кстати, хочешь?
Мальчишка скрипнул зубами.
- Ищите сколько влезет. Только вещи чтоб потом по местам разложили!
Леверье выпрямился, наконец, и обернулся к своим подручным. Солдаты взялись методично обыскивать помещение. В комнате - и без того маленькой - стало тесно и суетно.
Канда сбежал от суеты на подоконник, сел, подтянув ноги к груди, и уставился в окно. В отражении было хорошо видно зад служаки, рыскающего под кроватью, еще одного, перетряхивающего форму экзорциста, парочку, пытающуюся вскрыть антресоль (Канда и сам не знал, что там может быть, потому как не заглядывал прежде ни разу), и возвышающуюся над всем этим беспорядком фигуру инспектора.
- Кого я, мать вашу, могу прятать в рубашках?! - возмутился Канда. - Колонию лилипутов?
- Не ругайся. Ты экзорцист Черного Ордена, а не вокзальный беспризорник, - укорил его Леверье и, даже не повернув к подручным головы, дернул бровью выразительно. Одежду оставили в покое.
После упорной возни с заржавелым шпингалетом дверца антресоли поддалась и распахнулась с премерзким скрипом. Сверху на солдат посыпались пыльные подушки, простыни, тряпки, в которых с трудом угадывались нарядные когда-то платья... Последней на несчастных упала тяжеленная бархатная занавеска и свалила их с ног.
- Блеск! - чихнул Канда, не скрывая злорадства. - Надеюсь, вы там отыскали тайный ход из моей комнаты на волю?
Инспектор покачал головой. Он сохранял спокойствие, хотя резкий шаг вперед, чтоб ухватить «за шкирку» и вздернуть на ноги подчиненных, барахтающихся в пыльном тряпье, всё же выдал его раздражение.
- Приведите комнату в порядок! - приказал. - Вы двое, - он обернулся к оставшимся, - следуйте за мной! Извини, Юу, - а это уже экзорцисту и опять эта улыбка, и ненавистное имя, от которого Канду передергивало, - мы ошиблись. Можешь продолжать отдых.
Канда ничего не ответил, только фыркнул, наблюдая, как солдаты спешно собирают разбросанное старье на занавеску, чтоб скрутить в тюк и запихнуть обратно. Эта канитель ему изрядно надоела. Но он продолжал недвижно сидеть, дожидаясь пока они уберутся, наконец, и оставят его в покое.
Оставили не сразу - спустя несколько минут после ухода в комнату опять сунулась настырная бритая голова. Уточнила, стреляя глазами по углам:
- Всё в порядке? Ничего не надо, а?
Канда спрыгнул с подоконника, бросил раздраженно:
- Да провалитесь вы уже все! - и с громким стуком закрыл дверь на засов.
Дождался, когда шаги в коридоре стихнут.
И только тогда открыл окно и втащил Линали Ли, простоявшую всё это время на карнизе, в комнату.
Та дрожала и терла глаза, размазывая слезы по щекам: брошенные хозяйкой на пороге хранилища Черные Сапоги приучили её не бояться высоты и бояться - инспекторов из Ватикана.
Ступни девочки уже успели слегка посинеть от ветра, Канда перетащил ее на кровать и замотал в одеяло.
- Вот только не реви! - раздраженно прошипел, растирая холодные ноги.
Линали покорно шмыгнула носом:
- Я не реву. Просто там было так ветрено...
- Под кроватью они бы тебя сразу нашли.
- Я знаю, - она плотно зажмурилась, но ещё одна слезинка все-таки убежала из-под века. Канда предпочел этого не заметить. Девчонки!
А Линали сжалась в комок и прошептала горячо:
- Я их ненавижу. Чего они к нам прицепились, а?
Канда молчал. Ответ она знала и сама, зачем воздух зря сотрясать?
- Ненавижу, - повторила. - Эта Чистая Сила, она грызет нас изнутри, отбирает наши силы, отбирает у нас всё и ради чего?
- Ради победы, - он пожал плечами, приглядываясь к странному комку в противоположном углу. Вроде бы его раньше там не было?
- Я в неё не верю!
- Я тоже.
Комок в углу оказался тряпичной куклой: старой, пыльной, замусоленной. Фарфоровый лоб рассекала уродливая черная трещина, не хватало руки, а из прорехи в груди сыпалась труха. Но волосы держались крепко. А щегольской костюмчик когда-то наверняка стоил швее немалых трудов - столько там было мелких деталей и швов!
К тому же, несмотря на скол, лицо не казалось страшным и улыбалось.
Канде кукла сразу не понравилась. А Линали шею вытянула заинтересовано, сразу забыв про слезы:
- Ой! Что это? Откуда?
Канда отдал куклу ей.
- Наверное, слетела, когда эти в хламье рылись, а обратно её забыли сунуть. Осталась от старых хозяев.
- А я не знаю, кто тут до тебя жил... - Линали аккуратно разглаживала кукольные волосёнки, пытаясь прикрыть челкой трещину.
- Девка какая-то?
- Девочка. Как я, - она крутила куклу в руках, то так, то эдак, и улыбалась вместе с ней. Канда вздохнул.
- Забери её себе.
- Отберут...
- Не узнают - не отберут. Спрячь. Она же маленькая.
- Он.
- А?
- Мальчик же! - она рассмеялась тихонько, а затем внезапно бросилась Канде на шею. - Спасибо! Ты мне как братик, Канда, мне с тобой ничего не страшно!
- Пф! – «Вот ведь ещё! Навязалась на мою голову!» - Ты что-то там хотела ещё сказать. О «братике».
- Да, - она осторожно отложила куклу на край подушки, отодвинулась, а затем взялась за пояс юбки, выпарывая вшитый туда клочок бумаги. - Вот я написала письмо для Комуи, там есть адрес, на обратной стороне. Отправь, пожалуйста?
Канда развернул листок.
«Дорагой братик, приежай скорей! - просило письмо. - Мне тут очень плоха, они меня обижают. Я скучаю подому, болею, забываю правильнописание, пишу только по-англиски. Они хотят штоб я дралася с акумами, я их боюсь. А ночью привязывают, штоб я не ходила где нильзя и не узнавала страшных тайн. Забири меня, очень прошу! Любящяя тебя сестричка Линали».
- Он не сможет тебя забрать, глупая. И приехать не сможет.
- Братик всё сможет, - сказала Линали, хотя прозвучало это не слишком уверенно. - Только ты письмо отошли, пожалуйста, когда в Китае будешь, ладно? Не забудь.
Он не успел пообещать - в дверь постучали, и личико Лины враз перекосило от страха.
- Линали Ли! - послышался грозный голос Матроны. - Уж я-то знаю, что ты здесь, меня не обманешь! Немедленно выходи, тебя ждет инспектор! Канда Юу! Открой дверь, ты же не хочешь, чтоб мы её сломали?!
Канда глянул на перепуганную Линали, забившуюся в дальний угол кровати, и на тяжелый засов на дубовой двери. Потом он аккуратно сложил и спрятал письмо для Комуи во внутренний карман плаща.
- Ломайте, - крикнул, когда снаружи затарабанили сильнее. - Или идите на хер и дайте мне выспаться перед миссией!
1.
Смотритель Нансен был похож на кота. Сытого, довольного жизнью котяру, который лениво потягивался, любовался искусно составленным букетом роз в вазе, точил свои когти о маникюрный набор и мимоходом вздыхал об отсутствии нормального цирюльника в обозримом пространстве кабинета.
Но стоявший перед ним навытяжку Ривер Вэнхам отчего-то все равно мысленно именовал его не иначе, как «холеной сукой». Хотя понятно отчего - обматеришь начальство себе под нос, и уже как-то сразу становится полегче стоять и втолковывать ему важное. Особенно, если начальство тебя столь выразительно не слушает.
- Таким образом, динамика изменений наглядно может продемонстрировать нам...
- Ривер, - внезапно прервал его смотритель. Отложив пилочку в сторону и подперев кулаком подбородок, он посмотрел, наконец, на инженера и улыбнулся задумчивой улыбкой, не предвещающей последнему ничего хорошего. - Послушай, Ривер, а тебе тут не скучно?
- Что, простите? - Ривер моргнул. - Скучно? Нет, мне некогда скучать, - «...вашими стараниями...» - всегда столько работы...
- Да ладно тебе! С твоими-то талантами, что тебе делать в нашем захолустье, а? Графики динамики изменений, - Нансен с какой-то явной брезгливостью взялся за стопку листов подготовленного отчета и потряс ими в воздухе, - рисовать? С этим кто хочешь справится! А твоему таланту нельзя дать пропасть, я это точно решил. Еще вчера.
Ривер молча смотрел на него.
- В общем, возрадуйся! Помнишь свою работу... ммм, по поводу усовершенствования талисманов...
- ...и дополнительных источников энергии для них? Помню, - полгода назад он проводил это исследование на чистом энтузиазме. И уже успел разувериться в том, что его мнение хоть кому-то интересно.
- Вот да, точно! Я отправил её по назначению, - смотритель поиграл бровями и ткнул пальцем в потолок. Ривер тоже глянул наверх, на всякий случай. - И там заинтересовались. Звонили недавно.
«У снабженцев?» - чуть не ляпнул, потому что именно отдел снабжения располагался на следующем этаже. С некоторым запозданием, но он всё же сообразил, что Нансен имеет в виду их европейское начальство.
«Вот черт!» - подумал.
Смотритель откровенно любовался его ошеломленным видом.
- Собирайся, - сказал, налюбовавшись вдоволь. - У нас как раз сегодня утром отправляется корабль в сторону Рима. Поедешь с искателями и тем экзорцистом, который у нас на Новой Каледонии зачистку делал... ну, помнишь?.. как бишь его...
- Нойс Мари.
- Точно! Вот с ними поедешь. Всё, свободен. Оставь эту муть ребятам на анализ, а сам собирай чемоданы. Времени у тебя не так уж и много, корабль отплывает рано утром.
- Да, шеф, - кивнул Ривер, сгребая бумаги со стола. Стрелки настенных часов показывали половину первого ночи и ненавязчиво подсказывали Вэнхаму, что времени у него в обрез.
Нансен встал, чтоб пожать ему руку через стол:
- Уже не «шеф». Удачи на новом месте, Вэнхам.
- Ага. И вам удачи... тут. И спасибо.
Но смотритель Океанского подразделения уже сел обратно в кресло и только вяло отмахнулся от него, гораздо больше внимания уделяя своей ладони:
- Опять бумагой порезался, ну что за черт?
Ривер тихо закрыл за собой дверь кабинета.
2.
На корабль, оказавшийся пароходом, Вэнхам все-таки чуть не опоздал. Заглянул попрощаться с ребятами и отдать Робу Нилу злосчастные графики, а там пришлось объяснять все по порядку, а потом его пытались напоить пивом и всё сетовали на предстоящее расставание, как будто они все не вздохнули свободней, когда «этот чертов зануда» уже убрался восвояси...
Ривер ненавидел опаздывать и вполне законно злился. А еще - ему так и не дали поспать. Поэтому на борт по качающимся ступенькам трапа он ступил уже не в меру раздраженным, хотя и пытался держать себя в руках. И когда врезался в чужую, резко остановившуюся, спину, не обругал её владельца – «Чего встал в проходе, как хренов айсберг?!» - а извинился коротко и попытался обойти боком неожиданную преграду. И только обойдя, понял, что наткнулся на экзорциста.
Сказать по правде, экзорцистов Ривер недолюбливал. Слишком уж напыщенно они себя вели, слишком превозносили свою значимость и достоинства. Ривер считал несправедливым подобное отношение с их стороны - в конце концов, весь Черный Орден работал на победу над врагом. Все старались; искатели те, вообще, себя никогда не жалели, с ног сбивались. А экзорцисты, конечно, ударная сила, на них основной расчет в этой войне, но разве за это им кто-то дал право ставить себя выше других? Только из-за того, что природа наделила их способностью к синхронизации с Чистой Силой?
В глубине души Ривер признавался сам себе, что просто завидует. От него самого в бою против акума толку немного, разве что амулет собрать наскоро и внимание на себя отвлечь, пока кто-нибудь из экзорцистов не придет. Это было нелегко признавать. И поэтому он предпочитал считать всех экзорцистов заносчивыми ублюдками.
Но этот экзорцист удивил его. Во-первых, он извинился.
- Тут ничего не разберешь за шумом двигателя, - сказал он, во-вторых. - Я из-за этого не могу сориентироваться. Подскажите, пожалуйста, где у них каюты?
И, в-третьих, когда Ривер, краснея от допущенной неловкости, - как он мог забыть, что Нойс - слепой? - объяснял дорогу к пассажирским каютам, а Мари кивал, запоминая, он зачем-то уточнил:
- Мы ведь разговаривали в Ордене, да? Мне знаком ваш голос, но я не помню вашего имени.
- Ривер Вэнхам. Нет, не разговаривали. Я просто мимо проходил, или вы слышали, как я беседовал со смотрителем...
- Ривер, - кивнул Мари. - Я все-таки вас помню. Это вы учили искателей стрелять.
- А... да. Не знал, что это может быть вам интересно...
- Это запрещено, Вэнхам, вы знаете об этом?
- Глупый запрет, - привычно взъярился Ривер. - Я не понимаю, почему их отправляют на миссии практически безоружными? Ладно, акумы, но люди! Всегда ведь находятся желающие поживиться чужим добром, а их оборудование достаточно ценное. Разведки нескольких стран, знаете ли, борются за право первыми разобраться в устройстве наших телефонов.
- Просто начальство боится, что они начнут стрелять по нам. Были прецеденты, - Мари пожал плечами, ощупал выпуклый номерок на двери каюты и толкнул дверь. - Я вас не выдам. Но постарайтесь запомнить: правила в Ордене нарушать чревато. Спасибо, что проводили. Дальше я сам.
И скрылся в каюте. Ривер подумал, что как для такого здоровяка - да ещё и слепого! - у Мари на удивление тихий шаг и легкие движения. Удивительно!
- Но правила, которые мешают функционировать системе, надо менять! - всё же сообщил он в пустоту. В ответ из-за двери раздалось нечто похожее на хриплый кашель с похрюкиванием.
Мари смеялся.
«Ну и пусть», - подумал Ривер.
3.
Пароход звали «Капрал Чапек». Как объяснил Риверу капитан суденышка, МакДугал, назвал он его так в честь приятеля, с которым вместе когда-то ходил в экспедиции. Отличный был вояка и настоящий друг, если верить капитану, а значит и тезка не должен был подвезти.
Он и не подводил. Пыхтел трубой, исправно подъедал уголь и гнал вперед по волнам Индийского океана. Поездка казалась Риверу легкой, почти прогулочной; небольшой шторм, в который они попали, никого не испугал, и пираты им тоже не встретились (правда, встретились контрабандисты, но с ними у МакДугала были какие-то свои, недолгие, полуночные дела, в которые Ривер предпочел нос не совать и лишнего не спрашивать).
Наконец, они прошли Суэцкий канал. Ривер уже бывал здесь раньше, ещё когда после призыва попал на службу на Ближнем Востоке, где молодого инженера и отыскали рекрутёры Ордена. Тогда Порт-Саид, «ворота Средиземного моря», его очаровал с первого взгляда. Белоснежные дома, острые иглы минаретов, причудливое смешение арабского и европейского... Пообвыкнув, он уже гораздо спокойнее относился к этому солнечному городу, научился замечать грязь, избегать лишних опасностей и противостоять опасностям неизбежным. А сейчас он вновь готов был искренне любоваться Порт-Саидом, хотя солнце безжалостно выжаривало палубу.
Впрочем, Вэнхаму было не привыкать.
Именно благодаря тому, что он торчал на палубе в тот день и любовался городом, появление акумы не стало внезапностью для экипажа, когда огромное, похожее на морского ежа страшилище всплыло у борта парохода, переворачивая лодчонки арабских мальчишек, пытавшихся продать фрукты или развлечь матросов акробатическими трюками. Даже не успев толком испугаться, дети юрко, как вспугнутая сельдяная стайка, бросились к берегу, а Ривер заорал своим:
- Ложись! - и успел рухнуть на палубу до того, как акума начал пальбу из всех своих орудий. Пули застучали по железным бокам «Капрала», Вэнхам пытался добраться по-пластунски до прикрытого мешковиной амулета, снизу на шум уже спешил Мари, разматывая свои струны...
- Хэээй! - послышался девичий голос со стороны порта. - Рыбка-рыбка, а повернись-ка ко мне!
Выстрелы прекратились. Акума медленно разворачивался к новой противнице.
- Ты одна или с подружками? - допытывался звонкий голос. - Ловись большая...
Раздался взрыв, смешавшийся с плеском волны и грохотом обвалившейся стены портового склада - перед смертью акума все-таки успел выпустить пулеметную очередь. И, кажется, не он один.
Ривер осторожно приподнялся над парапетом. По пристани плясала худенькая чернявая девчушка. Плясала, прыгала, кувыркалась, короткими перебежками перемещалась от одного укрытия к другому, уходя от пуль акум и при этом еще и успевая стрелять в ответ. Тонкую, подростковую фигурку обтягивала черная форма с серебряным шитьем, а короткоствольный арбалет был заряжен частичками Чистой Силы.
- … и маленькая!
«Наша!» - с необъяснимой гордостью подумал Ривер.
- Ноэль Органон! – а это уже Мари - выбрался на верхнюю палубу, откуда мог хорошо видеть всех противников. Акум было не то, чтоб много, но они уходили от экзорцистов под воду, бились о днище парохода, раскачивая его. Палуба уходила из-под ног, но Ривер вцепился в рукояти амулета, направляя луч - он не собирался оставаться в стороне от сражения.
Когда сражение закончилось - так же внезапно, как и началось - водная гладь была вновь зеркально-чиста, солнце продолжало светить безмятежно, а осколки акум благополучно пошли ко дну. Только опустевшая пристань и стены в щербинах от пуль напоминали, что недавно тут было жарко отнюдь не только по вине африканского солнца.
Смуглая, черноглазая экзорцистка поднялась на палубу и, прежде всего, решительно пожала руку Мари. И лишь затем повернулась к капитану.
- Моё имя - Сол Гален, - сообщила она и тряхнула кучерявой челкой. Она была ниже капитана МакДугала на две головы, но все равно как-то умудрялась смотреть на него свысока. - Куда направляется это судно?
Против обыкновения Ривер не испытал раздражения от приказного тона в словах экзорцистки. Наверное, все ещё сказывался выброс адреналина в кровь.
- В Чивитавеккью, мисс. А затем - к берегам Британии и меловым скалам Дувра.
- Отлично! - она довольно потерла ладони. - Тогда принимайте меня на борт и подготовьте каюту. Я отправляюсь с вами!
Палуба едва заметно подрагивала у них под ногами, но теперь это не было сигналом беды, наоборот - заработало машинное отделение.
С берега уходящему пароходу долго махали два искателя:
- Доброго пути, мисс Гален!
Когда Сол думала, что на неё не смотрят, она махала им в ответ.
4.
К берегам Италии они пристали ранним утром. Ривер приязненно попрощался с капитаном и командой (попутчики-экзорцисты или спали оба, или не считали необходимым уделять этому событию хоть какое-то внимание) и сошел на твердую землю, наконец. После стольких дней пути то, что поверхность под ногами не качается, казалось невероятным чудом.
Он подхватил свой чемодан и успел на следующий в Рим почтовый дилижанс. Так, теперь главным будет не заблудиться...
Во время плавания Ривер старательно перечитывал “Прогулки по Риму” Стендаля, надеясь впечатлиться городом заранее. Он закрывал глаза и пытался представить грандиозные опустевшие палаццо, дикую красоту остатков древнеримских развалин, музеи и галереи. Получалось плохо.
Еще хуже получилось это представить в самом Риме. Город-музей внезапно показался ему слишком пестрым, слишком претенциозным и довольно грязным, хоть и не без некоторого специфического очарования. Он бродил по улочкам, вздыхая, любовался церквями и глазел по сторонам, пока у него не загудели ноги от усталости, и только тогда он все-таки нанял фиакр, чтоб добраться до папской резиденции. И все это время он не мог избавиться от ощущения, что где-то его обманули.
Наверное, он просто был слишком черствым и нудным человеком для такого прекрасного города. Или слишком не выспавшимся. Или у него было слишком мало времени, чтоб проникнуться духом культурных и религиозных святынь? Ривер дал себе зарок: обязательно вернуться в Рим еще раз, побездельничать пару недель и все осмотреть, как нормальный турист, а не как ужаленный любопытством командировочный.
А ещё ему было интересно сравнивать разноликий, многоголосый Рим с чопорным и торжественным Ватиканом. И проводить параллели с Орденом и порядками в нем. Что-то схожее уж точно было, особенно в этой уверенности папства, что оно управляет всем и вся.
А впрочем, с чего бы им не быть схожими? Управляют ведь одни и те же люди.
В одном из запутанных переходов встретил чиновника с эмблемой Святого Грааля на лацкане, к нему и обратился с просьбой посоветовать, кого же ему разыскивать.
Старик-чиновник внимательно, со всех сторон осмотрел его паспорт и направление, выданное канцелярией Океанского подразделения, даже понюхал их зачем-то. Затем пожевал губу и выдал, наконец, вердикт:
- К Леверье ступайте, молодой человек. Он в своем кабинете, этажом выше, поплутаете там чуть и... Вам повезло, что он ещё здесь, поговорите с ним – избавите себя от тягомотины с оформлением и экзаменацией. Если не боитесь, конечно.
- А что? Он такой страшный? – растерянно уточнил Вэнхам.
- Он же Леверье! – старик посмотрел на «темного» собеседника с каким-то неясным тому презрением, Ривер смутился, извинился, поблагодарил и быстро пошел дальше, не продолжая расспросов.
5.
Нужный кабинет он нашел быстро. Особенной догадливости для этого не потребовалось: на обтянутых кожей дверях висела позолоченная табличка «Старший инспектор Малькольм С. Леверье». Ривер попытался кое-как причесать вечно топорщившиеся во все стороны волосы, осознал всю бесполезность этих попыток, вдохнул, выдохнул и постучал. За дверями некоторое время стояла тишина, а затем одна створка распахнулась.
- Добрый день. Вы по какому вопросу? – спросили Ривера откуда-то снизу. Тот удивленно опустил взгляд и увидел белобрысого мальчишку, лет тринадцати, может, даже младше. С твердым, невероятно серьезным для его возраста, взглядом, настолько же невероятно прямой спиной и ватиканской эмблемой на галстучной булавке.
Видимо, Ривер слишком долго хлопал глазами, пытаясь соотнести юный возраст секретаря со своими представлениями о должности, что мальчику пришлось повторить свой вопрос, уже громче.
- А… - глубокомысленно изрек Вэнхам. Малец терпеливо ждал. – Мне необходимо поговорить с инспектором Леверье.
- Я предполагал это, - секретарь выразительно покосился на табличку с именем на двери. – Уточните, пожалуйста, тему разговора и как вас представить?
- Ривер Вэнхам. Я ученый. Из Океанского подразделения, меня перевели в Центр… - второй раз за день он протянул свои документы, не уверенный, что они кого-то заинтересуют, но мальчик ловко выхватил их из пальцев и даже бегло просмотрел.
- А, Вэнхам… амулеты, верно? – Риверу стоило немалых трудов не уронить челюсть и кивнуть. – Ожидайте.
И скрылся за дверями. Ждать, впрочем, пришлось недолго, спустя пару минут мальчик появился вновь и провел ученого сквозь приемную, сплошь заставленную шкафами с книгами и документами.
Инспектор, вставший из-за стола навстречу Риверу, показался ему даже чересчур внушительной фигурой. Жесткая линия губ, суровый взгляд, авторитарные жесты – все в нем выдавало человека, обличенного властью, осознающего всю её тяжесть и ответственность. И готового при необходимости придавить этой тяжестью всех несогласных.
- Прошу, присаживайтесь, - он указал на кресло перед своим столом, и Ривер безропотно плюхнулся на сиденье. – Выпьете чаю со мной?
Вопрос был задан так, словно никакого другого ответа, кроме положительного, не предполагал, но Ривер все равно зачем-то кивнул.
- Говард, будь добр, принеси нам чаю.
- И бисквит, сэр?
- Да. Там ведь ещё остался клубничный.
- Да, сэр.
- Ну вот, - Леверье довольно улыбнулся, и у Ривера по спине пробежался табун мурашек. – Я с большим интересом ознакомился с вашей работой, капитан Вэнхам…
«…а еще с военным досье», - мысленно дополнил эту фразу Ривер.
- Она впечатляет. Для человека, практически незнакомого с понятием работы магической энергии, вы удивительно точно ухватили суть вопроса.
- Прошу меня простить… - голос Ривера от волнения сперва прозвучал слишком тихо, он раздраженно кашлянул и повторил уже громче:
- Господин инспектор, прошу меня простить, но понятия работы и энергии с точки зрения физики мне знакомо достаточно хорошо. А законы взаимодействия, принципы – они одинаковы, вне зависимости от источника. Поэтому вы несколько преувеличиваете удивительность моих выводов.
В кабинет вернулся Говард – руки были заняты подносом, поэтому дверь за собой он небрежно подтолкнул пяткой. Та хлопнула слишком громко, и Леверье укоризненно покосился на вмиг смутившегося мальчика. Пряча глаза от неловкости, юный секретарь принялся быстро выставлять чайные приборы на стол, а Ривер поспешил продолжить, чтоб отвлечь внимание строгого начальства на себя:
- Кроме того, военная инженерия – моя специальность. Поэтому мне и показалось, что эти мысли и разработки могут пригодиться ордену, - быстро выпалил он и добавил веское: - Сэр.
Инспектор кивнул.
- Да. Я затребовал внутренние оценки вашей работы, получил в довесок к ним рекомендации от смотрителя Нансена… - он подвинул к Риверу блюдце с бисквитом. – Да вы ешьте тортик, не стесняйтесь.
- Спасибо, - тот сунул ложку с пирожным в рот. – Очень вкусно.
Леверье заулыбался довольно:
- Я рад. Люблю, знаете ли, экспериментировать с компонентами, - Ривер едва не поперхнулся, - и не всегда бываю уверен, что результат понравится другим. К тому же, когда я готовлю, мне лучше думается. Так вот… о чем мы?
- О моих рекомендациях.
- Именно. Но ещё больше ваших инженерных талантов меня заинтересовал ваш талант администратора.
- Но, господин инспектор, у меня нет опыта работы администратором…
- У вас есть опыт командования отрядом - не смущайтесь, я узнал обстоятельства получения вами внеочередного звания. У вас есть стремление организовывать и систематизировать беспорядок вокруг себя. А ещё, - он наставил на Ривера указательный палец, - у вас есть понимание того, что правила – какими бы они ни были по вашему мнению, верными или неверными, - необходимо соблюдать.
«Он знает или не знает про искателей и уроки меткости?» - промелькнула в голове паническая мысль, но Вэнхам запил её чаем и сказал со значением:
- Правила – это правила. Они ненамного слабее физических законов, с ними нельзя не считаться.
- Абсолютно с вами согласен. И надеюсь, что вы не измените своего мнения позже. Нам нужны в Европейском подразделении лояльные сотрудники.
- Понимаю, сэр. Готов… эмн… соответствовать требованиям.
- Тогда вам остается только заполнить некоторые бумаги, и затем вы сможете отдохнуть и присоединиться к нам в путешествии. Завтра, около десяти утра, я вновь выезжаю в штаб-квартиру. Думаю, вы не откажитесь составить нам компанию.
- Нет, конечно, я буду вам весьма обязан…
- Вот и хорошо. Говард, пожалуйста, проведи капитана Вэнхама в канцелярию.
- Следуйте за мной, пожалуйста, - сухо проговорил мальчик, и Ривер быстрым шагом покинул кабинет.
В коридоре Говард внезапно обернулся и спросил:
- Вы уже поселились где-нибудь?
- Нет. А что?
- Пойдемте, я сперва вас поселю в нашей гостинице. Оплачивать её не надо будет, вы же сотрудник Ордена.
- Я могу и потом…
Мальчик глянул на него так, как смотрят на полудурков: с легкой жалостью и вынужденным терпением.
- «Потом» может настать довольно поздно. Наши уж если вцепятся – заставят вас записать всю биографию, от самого рождения и с указанием точного порядка выпадения молочных зубов, и обязательно при них. А если вы «потом» будете метаться по ночному Риму в поисках места для ночлега, с вами может случиться какая-нибудь неприятность.
- Ты… - Ривер наткнулся на холодный взгляд мальчишки, запнулся и поправился тут же: - Вы имеете в виду каких-нибудь грабителей? Я могу постоять за себя, не сомневайтесь…
Говард хмыкнул.
- Свежие трупы за вами убирать тоже не в наших интересах. Идемте. Вы теперь в некотором роде под моей опекой.
Уже позже, когда они оставили чемодан Вэнхама в указанной мальчиком гостинице и дошли до канцелярии, где Риверу вручили толстенную стопку бумаг на заполнение, а Говард салютовал коротко и вернулся к исполнению основных обязанностей, ученый проводил его взглядом и обернулся к чиновнику за кафедрой:
- Какой все-таки молодой у Леверье секретарь…
- А он не совсем обычный секретарь, - равнодушно ответил ему давешний старик.
- Аааа… родственник…
- Нет, - чиновник протянул ему вторую стопку бумаг. – Телохранитель. Садитесь вон там, за стол, и можете начинать заполнять.
6.
Ривер вернулся в гостиницу усталый, проспал ночь, как убитый, и разбудить его, пожалуй, смог бы только пушечный выстрел. Или солнечный луч, пробравшийся между тяжелыми занавесями, и настойчиво, упорно светивший ему то в один глаз, то во второй.
И разбудил-таки, зараза.
Как назло – в отведенном Риверу номере не оказалось часов, а свои карманные он замотался и забыл завести. Пришлось вскакивать, наскоро делать зарядку, умываться прохладной водой, одеваться в дорожную одежду и бежать вниз, в гостиничный холл, чтоб уточнить время там. А уточнив - вздохнуть, собраться гораздо спокойнее и позавтракать в маленьком бистро неподалеку. Пить чай с бисквитами в гостях у начальства Риверу почему-то больше не хотелось.
После завтрака время у него еще оставалось, поэтому он отправился гулять по Ватикану. Ошеломился собором Святого Петра, восхищаясь, прошел по залам пинакотеки… Потом он умудрился заблудиться все же и безумно обрадовался, когда на одной из открытых галерей заметил светлую макушку секретаря Леверье. «Уж этот-то меня выведет!» - радостно подумал и уже устремился вперед, чтоб поздороваться и попросить помощи, но что-то его остановило, заставило замедлить ход, замереть на полпути.
Этим «чем-то» было выражение, застывшее на лице мальчишки. Тяжелое, тоскливое, обреченное. Говард стоял у парапета, уложив руку на перила, и смотрел вниз. Он не заметил Ривера, он вообще ничего не замечал, только смотрел и смотрел, не отводя глаз. Казалось – если б он, хоть на секунду, потерял остатки самоконтроля, он бы сиганул с высоты этой галереи, наплевав на опасность разбиться о камни брусчатки. Вниз. Где блестело сокровище, которого он мог быть лишен навсегда.
В воздухе разливались птичьи трели, где-то под навесом ворковали голуби, шумела листва. Юношеский голос внизу громко и четко отсчитывал: «Раз. Два. Три. Четыре. Пригибайся ниже. А теперь вверх пошел! Как ты руку держишь? Два. Три. Четыре…»
С противоположной стороны от Ривера к мальчику подошел Леверье. Некоторое время он тоже стоял, глядя вниз, затем что-то сказал негромко, обнял, прижимая к себе за плечи и неловко поглаживая по волосам.
Нет, Говард не плакал. Но он искренне нуждался в утешении. Третьему человеку вмешиваться в эту ситуацию было никак нельзя. Поэтому Ривер развернулся и пошел прочь, надеясь, что отыщет какой-нибудь указатель или другого проводника.
А на площадке внизу незнакомый ему инструктор продолжал отрабатывать с учениками навыки ближнего боя.
- Раз. Два. Три. Четыре. Бей резче. Три. Четыре…
Этот голос Ривер услышал потом ещё раз, когда дожидался своих попутчиков на вокзале. Леверье отозвали как раз, кто-то из особенно высокопоставленных духовных лиц, в чьих знаках отличия Вэнхам до сих пор разбирался плохо. Говард стоял в стороне, у колонны, просматривая зал, а Ривер – у окна, бегло вчитываясь в заголовки свежей газеты. Опять война, правительства разных стран заверяют друг друга, что не оказывают поддержки ни одной из конфликтующих сторон, но вооружение продают все равно, потому что если оно необходимо – как же его не продать, а обычные люди маршировали в бой, совершали какие-то героические подвиги, некоторые даже не погибали…
- Ты только не погибни до нашей следующей встречи, - сурово приказал голос. Стараясь не подавать виду, Ривер осторожно выглянул из-за газеты, но ему был виден только смутный силуэт в тени колонны. Говард продолжал внимательно смотреть в зал.
- Глупости, - ответил. – Мне ничего не угрожает. Вы лучше себя поберегите.
- Если мы будем себя беречь, зачем мы нужны? – веско сказали ему. – Но мы ещё встретимся однажды. А то что Токуса ляпнул тогда… ты же его знаешь. Не бери в голову пустого.
- Да, - Говард на мгновение прикрыл глаза и добавил тихо, почти неразличимо:
- И, пожалуйста, пусть она не плачет обо мне.
- При мне она не плачет, а я буду рядом. Удачи, Ворон!
Говард все-таки обернулся. И провожая взглядом мелькнувший «хвост» рыжего одеяния, что-то прошептал беззвучно – то ли молитву, то ли проклятья вслед.
Потом вернулся к своим наблюдениям.
«Нет, - подумал Ривер. – Он все-таки какой-то неправильный мальчишка. Таких не бывает… не должно быть! Правда ведь?»
7.
«Не Черного ли замка то массив, слеп, как безумца сердце...» - вертелось в голове у Ривера, когда они, спустя всего пару дней, вплыли в главный штаб по подземным каналам на небольшой плоскодонке, которая опасно покачивалась на волнах и грозила перевернуться от каждого неловкого движения. Говард сидел у руля, один из солдат охраны старательно работал веслами, второй делал вид, что работает, а сам дремал, едва заметно покачиваясь вместе с лодкой.
Леверье читал. Он вообще всю дорогу, постоянно что-то читал, делал какие-то пометки в блокноте, только изредка отрываясь, чтоб поесть, поспать или отдать несколько коротких приказов подчиненным. Ривера это только радовало, он боялся, что в пути его будут расспрашивать о чем-то, выпытывать подробности биографии… Он даже со скуки сам начал рассказывать что-то Говарду – тот умел мастерски изображать заинтересованное выражение лица и наводящими вопросами подбадривать собеседника. После таких разговоров Ривер думал обычно: «И чего это я разоткровенничался?», - но ответить самому себе так ни разу и не смог.
Штаб-квартира встретила их недружелюбно. Шепотками за спиной, косыми взглядами. Ривер подумал, это из-за того, что он приехал вместе с Леверье – начальство ведь, как известно, никто не любит. Да и новичков тоже любить пока не за что, вот он пообвыкнется немного – тогда и обрадуются.
Ривер вспомнил гнилую атмосферу в Океанском подразделении и решил не тешить себя пустыми надеждами. Ладно, он сюда работать приехал. Мир спасать по мере сил. А не радовать кого бы то ни было своим присутствием.
Но все равно было чуть тоскливо.
Впоследствии оказалось, что он был прав примерно наполовину. Ребята в научном отделе были все свои – слегка чудаковатые, талантливые и упрямые. Присмотревшись к Риверу, они приняли его пусть не как родного, но достаточно приязненно, чтоб можно было выдохнуть спокойно и начинать постепенно вникать в дела.
А когда Вэнхам сунулся было в кабинет к смотрителю и обнаружил там практически пустое, чисто прибранное помещение и никаких следов присутствия хоть какого-нибудь хозяина, Джиджи Луджан объяснил ему причины первоначальной настороженности ребят:
- Ты с Леверье прибыл. Они решили, что ты будешь новым смотрителем.
- Э? Новым смотри… Погоди, а старый-то куда делся?
- Сломался, - сказал Джиджи, флегматично ковыряясь отверткой в бракованном големе. – Недели две назад. Мы зашли за ним утром, а он на люстре качается, язык набок свесив. Вот теперь ждем, кого на замену пришлют, но пока никто на место покойничка не рвется особо, а Леверье сообщил, что за всеми нами будет присматривать лично, пока кандидатуру не подберет. Всех трясет… так что не обижайся на ребят, они не со зла, просто от нервов. А ты сам-то как? Выпить хочешь?
От вопросов Риверу отчего-то стало не по себе.
- Нет. Я вообще спиртного не пью, организм…
- Это хорошо, - все так же флегматично подытожил Джиджи. – А то спиваются некоторые и никакого толку от них. Придержи-ка крыло, пока я прикручу?
Вэнхам послушно подхватил плоскогубцы. Мысли так и роились в его голове и требовали упорядочивания.
8.
Сол Гален он встретил случайно. Спускался, волоча огромную коробку с инструментами, и чуть было не уронил эту тяжесть себе на ногу при встрече. Не то, чтоб Сол была настолько красива, вполне обычная девчонка, хоть и миловидная. Просто за коробкой ни черта не было видно, и когда рядом внезапно раздалось:
- Смотри, куда прёшь, идиот! – он подпрыгнул и завертелся на месте, пытаясь удержать равновесие, почти столкнулся с идущим позади Джиджи, ухнул все-таки ношу на пол, а не на ногу и смог проговорить в ответ только нечто вроде: «И я рад вас видеть, мисс Гален».
- Да ну? – ехидно хмыкнула девушка и пошла дальше. Шла она как-то неправильно и всё старалась держаться поближе к стене. И – показалось ему или нет? – покачивалась едва заметно.
- Слушай, - он повернулся к коллеге, - да она же ранена!
- И что? Первый раз, что ли? Давай, осталось еще два спуска пройти.
- Это ж не срочно… А ей никто не поможет?
- Санитары помогут, если упадет, - Джи пожал плечами. – И пошлет она тебя по-матушке, если надумаешь лезть. А у нас разве работы не хватает? Эй, ты куда это?
А Ривер уже догонял медленно одолевающую ступеньки экзорцистку.
- Вам, чего, своей работы мало? – раздраженно повторила она вопрос Джи, когда Ривер предложил ей свою помощь. Тот в ответ пожал плечами:
- Какой смысл в нашей работе, если не будет вас? Идемте, я доведу вас до лазарета, вам же тяжело
Довести не получилось – в какой-то момент Сол просто рухнула вперед, Ривер еле удержал её от падения. И дальше уже понес на руках, благо девочка оказалась совсем легонькой.
- Как вас угораздило-то подставиться? – спросил потом, когда зашел проведать.
В глазах Сол был ясно начертан ответ: «Не твое дело!», - но она все же сдержалась , видимо, из благодарности за доставку к врачам.
- Выстрел ушел позже, чем я рассчитывала, - пояснила после долгой паузы, когда стало ясно, что Ривер так просто не отвяжется. – Спуск заело, и пока я с ним канителилась, меня достали боком.
- Не хочу! – послышался вдруг дикий крик и плач. Какой-то ребенок визжал и, по всему судя, отбивался, кусаясь и пытаясь царапаться. – Не буду! Надоело! Они тяжелые! Пустите меня!
Ривер вздрогнул и обернулся. Он уже немного пообтёрся в Ордене, поэтому подавил первое желание вскочить с криком: «А ну пустите дитё, твари!» - и поспешить спасать брыкающуюся девочку от обидчиков. Вместо этого он повернулся к Сол, лицо которой тоже перекосило гримасой ненависти, и спросил:
- Что тут происходит?
- Процесс воспитания оружия, - глухо ответила та, когда девочку все же скурутили и вытащили из лазарета. И больше ничего объяснять не пожелала.
Но хоть дала осмотреть спусковой механизм своей Чистой Силы.
9.
Арбалет Гален хоть и назывался Фальконетто, «соколёнком», с тёзками-пушками имел столько же сходства, сколько у самого сокола сходства со страусом. Изящный и удивительно легкий, как для своей ударной силы, он легко перезаряжался одной рукой и вообще был весьма компактен. Оружейник когда-то постарался на славу.
И всего-то и проблем с ним было, что крепление у шептала ослабло. Ривер с ним довольно быстро разобрался, хотя принять и проверить работу могла только сама экзорцистка.
А та так искренне обрадовалась, когда инженер вернул арбалет, что он даже помог ей незаметно скрыться с глаз санитарок и сбежать в тренировочный зал. Двигалась она после ранения все ещё не слишком ловко, но физическую помощь отвергла с негодованием:
- Что я тебе, фифа слабосильная? Сама дойду, отвлеки их только, - на что Ривер мог только рукой махнуть и отправиться доставать Матрону отвлекающими вопросами. У суровой женщины четкий распорядок дня был превыше всего и решением всех проблем. И хотя в плановых процедурах значились физические нагрузки, но экзорцисты частенько умудрялись полностью выдыхаться на тренировках и затягивать процесс выздоровления, поэтому Матрона предпочла их из распорядка и вовсе исключить, заменив сном. Больные негодовали, но спорить было бесполезно.
- Приходится сбегать, - оказавшись вне госпитальных стен, Сол заметно повеселела. А уж когда они разрядили в мишень два десятка болтов, и вовсе одарила Ривера благодарной улыбкой и кратким: «Отлично, спасибо».
Он посчитал это достаточным прогрессом.
- А теперь пошли обратно, а то хватятся тебя – проблем не оберешься.
Сол немного поупрямилась – «Вот ведь ребенок все-таки!» - но пошла. По дороге Ривер решился-таки спросить об увиденной в лазарете сцене.
- Кто это был?
- Линали, - Сол помрачнела враз. – Она из наших самая младшая, Чистая Сила – Сапоги, дают ей возможность летать и убивать акум. Только она акум боится, Сапоги терпеть не может, а ваших экспериментаторов уже просто ненавидит.
- Наших экспериментаторов? – удивленно переспросил Ривер.
- Ну да. Постоянно теребят её, пытаются провести точную настройку. Очень ведь надо, чтоб десятилетний ребенок дрался, война же идет! – последнюю фразу Сол произнесла с таким презрительным сарказмом, что Ривер, не имевший к этому истязанию младенцев никакого отношения, все равно виновато втянул голову в плечи.
- Но можно же как-то убедить руководство…
- В чем?
- В нецелесообразности подобного способа настройки. Она же ещё слишком маленькая!
Гален остановилась и посмотрела на Ривера с жалостью. Этот взгляд напомнил ему взгляд юного секретаря Леверье, отчего стало и вовсе не по себе.
- Она здесь с шести лет, понимаешь? Я была вдвое старше, когда меня сюда привезли, и приняла всё легче, потому что крепкая. А с ней... они уже четыре года ищут правильный подход и способ заставить сражаться, ты думаешь, им нужны будут твои разговоры о це-ле-со-об-раз-нос-ти?
- Я все равно попробую, - твердо сказал Ривер. – Я не могу просто стоять и смотреть.
- Ты идиот, - устало ответила Сол. И внезапно, неловко пожала его запястье:
- Но хороший идиот. Ты только не сломайся тут…
- Я тоже крепкий, - усмехнулся он.
- Ах вот ты где! – Матрона появилась перед ними как гневный Цербер из-под земли, только запаха серы и языков пламени для полноты образа не хватало. – А ну живо в постель, у тебя же режим! А вы…
Тут она обернулась к Вэнхаму, но тот уже успел благополучно сбежать на свое рабочее место.
10.
Несколько дней Ривер ходил как больной, размышляя об услышанном, не вылезал из архива, штудировал записи и исследовательские дневники, исписывал рабочие блокноты пометками. Он пытался подобрать аргументы. Ему было необходимо доказать, что глупо подвергать ребенка той опасности, с которой в силу возраста он просто не способен совладать.
Джиджи, узнав о его попытках, только пальцем у виска покрутил.
- Совсем тю-тю, да? – с сочувствием спросил. – Вообразил себя Роландом, пришедшим к Черной Башне. Ты тут один такой, думаешь? Уже были и до тебя. И возмущенные, и негодующие, и оперирующие логикой… А ситуация не меняется, потому что никому не выгодно её менять. Экзорцисты для наших кардиналов – это всего лишь необходимая деталь оружия. А Линали так и вовсе – недоработанная заготовка. Рано или поздно она оденет сапоги по доброй воле и отправится защищать наш мир от краха. Или сойдет с ума, пытаясь отвергнуть Чистую Силу.
- Это ты тю-тю, если спокойно говоришь об этом! – Ривер не спал толком эти дни, оттого сделался зол и раздражителен. - Как вообще можно спускать им это с рук? Они же калечат детей – психологически калечат, создают стариков-смертников, не знающих иного пути. Детство отнимают…
- Это не они отнимают, а судьба. Стариков, говоришь, создают? Это ты ещё с нашим Кандой не общался, вот уж от кого хочется на люстру от ужаса запрыгивать - вообще, зверёныш какой-то... Но всё это предсказуемо, пойми. Если нашел свою Чистую Силу, то придется тебе костьми лечь или с нею, или от пули, пришедшей отобрать её акумы. Третьего не дано. И на возраст смотреть, и панькаться никто не собирается с ними, когда на кону пара миллиардов жизней, - Джиджи вздохнул. – Что уж говорить, всем это тяжело принять поначалу, каждого перекручивает. Потом привыкаешь… Возвращайся лучше к работе.
- Хорошо. Пойду посплю и вернусь.
Джиджи довольно хлопнул его по плечу:
- Вот это правильное решение, одобряю! Молодцом!
Но спать Ривер не пошел. Подхватил свои записи, отправился сперва в бывший кабинет смотрителя, а затем - в хранилище, разыскивая Леверье и надеясь все же успеть высказать начальству хоть часть доводов. А потом - пусть хоть увольняют, хоть расстреливают...
И надо же было такому случиться, что именно в этот момент там будет проходить очередная «тренировка» Линали, и Ривер сможет воочию понаблюдать это, определенно, жутковатое зрелище?
11.
На этот раз девочка не кричала, только всхлипывала, пока шла по воздушному мостику. Медленно-медленно.
- Ты можешь быстрее, - твердил ей снизу один из ученых, чьего имени Ривер, как ни силился, вспомнить не мог. Впрочем, он не мог даже вспомнить, знакомился ли с ним прежде. - Мы проверяли, ты можешь, давай, черт бы тебя побрал! Господин инспектор, она может...
Голос ученого, когда тот говорил с Леверье, звучал заискивающе. Складывалось ощущение, что он боится его даже больше, чем сама Линали, которая вскрикнула тонко:
- Не могу!
- Через «не могу» давай, - сказал Леверье каким-то особым голосом. Риверу - взрослому, психически крепкому человеку - и самому стало на мгновение не по себе. Но потом отчего-то вспомнилась подзабытая за всем этим история с атакой на консульство. И подумалось, что крики тысячи берберов были все же пострашнее голоса одного единственного инспектора, пусть даже и весьма грозного. Да и скрежет нападающих акум пугает сильнее.
Линали же пошла вперед быстрее, но как вздернутая за ниточки марионетка в руках неумелого кукловода. Споткнулась, кувыркнулась неловко в воздухе – Хевласка успела подхватить её и затормозить падение. Линали упала на четвереньки, стукнула кулачками о пол:
- Они жгутся!
- Так и должно быть…
- Пробуй ещё раз!
- Да стойте вы!
Все разом обернулись. Вид Ривера со стороны был, вероятно, нелеп и страшен: взлохмаченный, небритый, с горящим взглядом красных глаз… неудивительно, что учёный-да-вчёрта-как-же-его-зовут?! отшатнулся, когда он к ним подбежал.
- Стойте! Послушайте, вы же так добьетесь только полного истощения носителя, а не результатов! - затарахтел Ривер, сбивчиво, силясь успеть убедить, пока его не остановили. - Я просмотрел динамику изменений за эти четыре года, наивысший пик был полтора года назад, а сейчас результаты идут на спад, и я в жизни не поверю, что вы этого не замечаете сами! Я могу представить доказательства. Чистой Силе требуется внутреннее согласие на синхронизацию, без него – процент категорично низкий, ведь внутренняя энергия носителя, воля к победе - это ведь подпитка для любой нашей магии. А так... Девочка ведь и Падшим может стать, понимаете?
- Послушайте, - возмутился ученый, - вы же, кажется, инженер, а не биолог, давайте, вы не будете лезть в…
Услыхав эту гневную тираду, Ривер сорвался: вытащил пистолет из кобуры и ткнул ученого в лоб.
- Давайте вы захлопнете пасть, пока я буду открывать вам глаза? – тот вмиг стал похожим на пучеглазую рыбу, выброшенную на берег: глаза, как две плошки, рот открывает и закрывает молча... Ривер снова обернулся к Леверье, поскольку пытаться достучаться сейчас имело смысл только до него.
- Да, я не биолог. Но я инженер и физик, а изменения Чистой Силы можно проследить при помощи физических и математических законов. И найти закономерности, это доступно любому, кто возьмет на себя труд собрать результаты воедино, а не просто отмечать успешные действия в рапортах для начальства. Да, Чистота всегда начинает синхронизацию с неприятия, отторжения, ей нужны сильные эмоции для того, чтоб подстроится под носителя, но в нашем случае – процесс отторжения затянулся, вашими же стараниями! И судя по динамике изменений вы приближаетесь к кризу, за которым может быть все, что угодно. Вплоть до потери носителя - я встречал упоминания об этом в отчетах рабочих групп, вы не можете не знать о возможности слома – физической или психологической, и я не знаю, что будет хуже: то, что она упадет и свернет себе шею сознательно, или то, что сознание ей откажет и она разнесет здание по камешку и нас рядом с фундаментом похоронит!
Леверье нахмурился. Он хмурился и молчал так долго, что Ривер уже начал сомневаться в благополучном исходе дела. Ученый под дулом пистолета медленно покрывался испариной.
- Вы можете представить доказательства?
- Наглядные схемы, подтверждающиеся выкопировками из отчетов. Да.
- Хорошо. А теперь опустите пистолет и отдайте его мне.
Ривер хмыкнул невесело и протянул пистолет рукоятью вперед:
- Я арестован?
- Не совсем так. За ваше поведение вас следовало бы отправить на гауптвахту, капитан Вэнхам. Но, к моему сожалению, - Леверье проверил обойму, обнаружил, что она пустая, но виду не показал, - такой меры наказания для сотрудников научного отдела не предусмотрено. Я жду вас обоих вместе с вашими доказательными базами в кабинете смотрителя. Отведите мисс Ли в лазарет.
Последнее было сказано солдатам, но те, судя по всему, еще не отошли от шока, вызванного столь необычной развязкой событий, и Ривер сам наклонился, чтоб помочь девочке встать и осторожно повести к выходу.
Леверье посмотрел на Хевласку:
- Он говорит то же, что и ты.
- Да, - ответила Хранительница. Она осторожно подняла забытую на полу куклу, наверное, Линали принесла за пазухой и обронила, когда её «готовили» к тренировке. Белесые щупальца вились нервно, словно пытались трансформироваться в руки и побаюкать игрушку, как младенца. И она казалась полностью поглощенной этим процессом.
А ещё отчего-то казалось, что она плакала.
- Почему Чистая Сила так капризна? – задумчиво спросил её Леверье. - Никогда не выбирает в носители тех, кто действительно нужен на этой войне…
- Потому что Чистая Сила – это испытание для нас, Малькольм. И мы проваливаем его.
Она, наконец, сумела перевязать бант на кукле и усадила на край бортика.
- Мы проваливаем его уже почти сотню лет...
- Значит, надо поторопиться. Пока у нас ещё есть время, - Леверье развернулся и, не прощаясь, вышел из хранилища.
0.
Комуи Ли прибыл в Орден заполночь. Долго тряс руки сперва попутчикам, прощаясь, затем Леверье - приветствуя. Последнего он оптимистично заверил в своей полной лояльности и всё пытался взять «под козырёк», от волнения путая ладони и углы приложения. Инспектор в ответ кивал, улыбался и напоминал о договоренностях.
Комуи улыбался в ответ и думал: «Вот бы ты этими договоренностями подавился, сволочь».
Когда его отправили «располагаться», а в коридорах стало пусто и тихо, Комуи осторожно прошел в лазарет. Но будить Линали не стал, он ещё не знал, что ей сказать, поэтому только стоял рядом с сестрой и смотрел, долгим, тяжелым взглядом, пытаясь привыкнуть к тому, что они снова вместе. Но, наверное, на это нужно было больше времени, потому что он даже радости все никак не мог испытать, той самой, долгожданной - только усталость и неверие.
И ремней даже снять не дали. Не велено было - и всё тут. Только смешную старую куклу пересадить на подушке повыше, чтоб не упала.
«Это всё никогда не кончится».
Он стоял и стоял, потом хотел пододвинуть стул для посетителей к кровати и передремать рядом до утра, но Матрона не дала, выгнала его с возмущенным шепотом:
- Идите спать и приходите утром!
Комуи спать не пошел. Вместо этого, он отправился на новое рабочее место, в мастерскую, где незнакомый инженер корпел над каким-то чертежом.
- Вы Ривер Вэнхам, да? – спросил Ли, усаживаясь напротив.
Ривер поднял на него покрасневшие от недосыпа глаза и пожал плечами:
- В три часа ночи я в этом не совсем уверен. Но кажется, я.
- Я рад знакомству с вами, - очень серьезно и очень искренне сказал Комуи. – Мне сказали, что именно вы предложили пересмотреть график боевой подготовки моей сестры и заменить более щадящим.
- Вашей сестры?
- Меня зовут Комуи Ли.
- А, - понимающе кивнул Ривер. – Я рад.
Комуи заглянул в чертеж:
- Это колокол?
- Колокольчик. Хотите кофе?
- Не отказался бы.
- Кофеварка в углу. Разберетесь?
- Постараюсь, я же все-таки механик, - он улыбнулся. Намек отойти и не мешать ему в такой форме еще не высказывали. Но если здесь пьют кофе, значит, жить можно.
Хотя кофеварка была несовершенной - это Комуи сразу отметил. И пока он возился с ней, заваривая кофе и размышляя, как бы её переконструировать, Ривер умудрился заснуть прямо за столом.
Так что Комуи спокойно налил себе кофе в чашку и принялся изучать расчеты, лежащие рядом. Перебрал папки, нашел чьи-то рабочие заметки о Черных Сапогах, погрузился в чтение. Вынырнул, только услышав шуршание, раздавшееся на столе. Оказалось, что это незнакомая чернявая и смуглая девушка осторожно извлекала ватман из-под щеки Ривера, чтоб заменить небольшой подушечкой. Принесенная ею же бутылочка лемон-соды при этом была благоразумно отставлена на полку повыше.
Встретившись взглядом с Комуи, она поднесла палец к губам, мол, тише, не будите уже. Она явно собиралась как раз уходить на миссию: поверх черной формы уже был натянут дорожный плащ, за плечами висел рюкзак, а на поясе – короткий серебристо-белый арбалет. Только и оставалось, что спуститься к каналам и запрыгнуть в лодку.
- Берегите себя там, не рискуйте почем зря, - шепотом попрощался с ней Комуи, и она, уходя, хмыкнула саркастично:
- Я планирую жить вечно. И пока все идет согласно плану.
Чуть позже, откуда-то снизу, ещё донеслось её: «Уже бегу, генерал Клауд!»
Комуи хлебнул кофе. Надо было успеть вникнуть хотя бы в часть проблем до пробуждения Линали. И отвлечься от дурных, пессимистичных мыслей, упорно лезущих в голову.
«Что ты вообще способен изменить?»
Когда становилось совсем невмоготу, Ли смотрел на спящего Ривера и думал хорошее о вероятных союзниках. А потом опять возвращался к заметкам.
Времени оставалось в обрез.
-
-
01.05.2011 в 13:27Из того, на чём внимание зацепилось, извините: читать дальше
Левелье удивил - в том плане, что сначала предстал таким вселенским злом - пусть и в глазах Канды, но под конец даже произвёл впечатление своим авторитетом и адекватностью на аргументы Ривера.
Очень люблю читать такие преканоны-фаноны. Они не противоречат канону ни в чём, и можно думать, что всё - правда, что всё так и происходило.
Интересно очень.